- Пойдем, - прошептала Ирис, задыхаясь. Она совершненно не понимала, почему  ситх медлит, что заставляет его продолжать играть в гляделки, чего он ждет, прислушиваясь к ее сбивчивым словам, к ее неровному дыханию. Ведь, в том, что и он ее жаждет, сомневаться не приходилось, а ситхи не привыкли говорить «нет» своим желаниям. 
Так отчего он склоняется над нею, вдыхает аромат ее разгоряченного тела, дышит ее дыханием, но не трогает, и себя ласкать не позволяет? Ведь он уже поддался искушению, Ирис  чувствовала, как его огромное тело под ее ладонями напряглось и вздрагивает от ее малейшего прикосновения. В конце концов, он всего лишь мужчина, притом еще довольно не старый, ему нет и сорока пяти. Так отчего нет?
Неужто обязательства, промелькнуло в мозгу Ирис, сверкнуло, словно яркой молнией. Неужто темный лорд и в самом деле связан какими-то обязательствами со своей юной любовницей? Или… или она ему не просто любовница?
Дальнейшее произошло практически мгновенно, Ирис даже сообразить ничего не успела. Распахнулась дверь, впуская слепящий свет, больно резанувший глаза Ирис, ситх молча сдернул ее с тумбы и одним движением вышвырнул в коридор, ничуть не заботясь о том, как она упадет, и что с ней будет дальше.
Ирис шлепнулась на пол плашмя, словно мокрая тряпка, словно шлепок воды, выплеснутый из ведра, и прокатилась по натертому полу. Вслед за ней выехал дроид, и дверь в каюту ситха мгновенно закрылась.
Ирис, кое-как усевшись, опершись спиной о стену, хрипло расхохоталась.
- Это надо же, - захлебываясь собственным смехом, еле промолвила она. – И это все?! Это все, что мне грозило?!
Она расхохоталась во весь голос, обхватив руками плечи. Ее колотило, словно в ознобе, и наслаждение внезапно накатило на нее волнам, смешиваясь с истерикой.
Всего одного вкрадчивого прикосновения ситха было достаточно, чтобы... чтобы… 
Ирис крепко сжала бедра, обхватила колени и закусила губу, чтобы стон, вырвавшийся из ее груди, был как можно тише, и чтобы его не услышал Вейдер, находящийся от нее по ту сторону коридора.  
Дроид, сигнализируя о том, что, по его наблюдению, она получила повреждения, подкатился к ней и попытался просканировать ее голову, но она отстранила его рукой, и попыталась встать. 
Боли не было, но тело плохо слушалось ее, и нервное ненормальное возбуждение все еще не прошло. Она почти до крови искусала губы, чтобы не закричать от ощущения в ладонях, которыми она сжимала, ласкала его плоть, и рванула ворот форменной куртки, чтобы он не душил ее.
За ближайшим поворотом послышались встревоженные голоса, и Ирис торопливо отвернулась от появившихся людей. Кажется, она все же достаточно громко пошумела, несмотря на все свои старания быть как можно тише, и привлекла внимание патрулей, следящих за порядком в этом отсеке корабля.
Это действительно был патруль; они окликнули ее, но она не ответила. Отвернувшись, она лихорадочно расстегивала пуговицы на куртке, и кусала губы, чтобы они выглядели как можно ярче.
- С вами все в порядке? – встревоженный голос патрульного раздался над ее плечом, и крепкая рука взяла ее за локоть. – Вы меня слышите?
- Слышу, конечно, - ответила она  как можно более спокойно. Теперь можно было сделать вид, что она приводит в порядок одежду, и она, обернувшись к встревоженному патрульному, нарочито медленно застегнула верхние пуговицы и поправила волосы. - Все в порядке, офицер, что вы так всполошились?
Офицер, не ожидавший встретить в этой части корабля женщину, в нерешительности выпустил ее руку, и, стрельнув глазами в сторону каюты Вейдера, отступил назад, зачем-то поправив фуражку. Пара сопровождавших его солдат глазели на Ирис, и она одарила каждого затуманенным взглядом и усмехнулась, показав острые зубки. 
В головах их вырисовывалась совершенно определенная картина, и она своим поведением только подтверждала их догадки. Все вышло даже лучше, чем приказывал Вайенс. Разговоры теперь не просто пойдут – они помчатся по всему кораблю впереди этого патруля, от рации к рации, от одного переговорного устройства к другому.
- Все просто замечательно, мальчики, - промурлыкала она, довольно жмурясь. – Я могу идти? Или кому-то еще нужна медицинская помощь?
- Медицинская помощь? – переспросил офицер, совершенно сбитый с толка. Казалось, вид растрепанной женщины возле логова Вейдера настолько поразил его, что он просто не заметил вертящегося рядом дроида.
- Ну да, именно. Я приходила к Лорду Вейдеру делать перевязку, - пояснила Ирис, посмеиваясь. Офицер, в очередной раз глянув в ее совершенно бесстыжие глаза, отвел взгляд и смущенно кашлянул.
- Нет, мэм, ваша помощь не нужна, - сухо ответил он, пряча смущенное лицо в тени козырька своей фуражки. – Вы… ммм… можете идти.
- Доброй ночи, офицер, - промурлыкала Ирис, и неторопливо направилась к транспортной ветке.
В вагоне она повалилась на сидение, больше не в силах сопротивляться действию препарата, и нечеловеческое наслаждение накрыло ее с головой. Вагончик с запертыми в нем женщиной и дроидом несся по транспортной артерии корабля, а Ирис казалось, что она качается на крыльях ветра, и солнечный свет пронизывает ее тело, ставшее вдруг прозрачным, и тьмы нет.
                                            *********************
… Сколько она проспала в пустом вагоне, Ирис не помнила. Пробуждение было отвратительным и тяжким, голова гудела, половина тела вообще была словно парализована и нудно ныла, сердце гулко бухало, во рту было сухо так, что небо потрескалось.
Дроид был рядом. Попискивая, он сканировал ее тело – весь пол был завален шуршащими лентами снимков, выползавших из его металлического чрева каждые полчаса, - и к руке Ирис тянулась гибкая трубка капельницы.
- Спасибо, дружище, - произнесла она глухим голосом. Кажется, этот маленький нудный приставала спас ее от передозировки, надо же. 
С трудом поднявшись, она уселась и потерла мучительно ноющие виски. Надо было поскорее убираться отсюда, да еще и собрать все эти гирлянды, которыми дроид старательно украшал всю ночь вагон. Ирис наклонилась – кровь прилила к ее голове, и мгновенно потяжелевшая голова чуть не утянула, чуть не уронила Ирис на пол, - и подцепила один из снимков. Ничего особенного на нем не было, просто ушиб. В динамике все выглядело хорошо, дроид потрудился на славу.
Ирис потерла горящее плечо и вспомнила, как вчера катилась по полу. Если б не дроид, она б, наверное, испытала мучительнейший стыд и отчасти страх, но он, вероятно, снова ее чем-то обколол, и совесть Ирис лишь лениво заворочалась, угодливо подпихивая памяти один факт за другим.
Вот так. 
«Так мне и надо, - злобно подумала Ирис. – Пополнила коллекцию клуба Вейдера. Даже последнему идиоту известно, что он всех баб вышвыривал за шиворот, на черта надо было вешаться ему на шею? На что надеялась? На то, что он раньше не мог, а теперь, типа, сможет? Глупая идиотка!»
С трудом поднявшись, Ирис отсоединила от своей руки капельницу, кое-как собрала раскиданные бумаги и вышла из вагончика прочь. Дроид покатился за ней, громыхая, как пустое ведро. Кажется, в эту ночь он опустошил все свои запасы, использовал все на нее.
В лаборатории было темно и пустынно. 
«Значит, еще нет и шести»,- подумала Ирис.
Назойливого дроида она отпустила. Позволь ему, и он будет таскаться за ней до самой ее смерти, время от времени втыкая ей укол в задницу.
Завернувшись в лабораторный плед, она заварила себе горячего, обжигающего чаю и уселась в кресло с ногами. Озноб не проходил, ее руки тряслись мелкой дрожью, тело было покрыто липким потом. 
«Свою задачу я выполнила», - равнодушно отметила Ирис. Вайенс теперь может на говно изойти, но больше она к Вейдеру не приблизится, и даже не столько оттого, что сейчас весь ее живот, левое бедро и грудь были сплошным синяком от удара о пол, нет. 
Больше этой боли Ирис пугала страсть и ярость ситха, коснувшаяся ее. 
Тогда, в темноте, Ирис не испугалась ее, она просто не могла напугаться. Сейчас, вспоминая его горящие глаза, и его странный вопрос – «Хочешь меня?», – она понимала, что он-то точно не о любви говорил.
Интересно, что он хотел сделать с Ирис, что нашептывала ему Темная Сторона?
Даже подумать жутко. Вывернул бы ее мясом наружу, вот и все.
Ирис потерла правое бедро; там, под тонкой тканью ее брюк, наливались багровым цветом пять отпечатков его острых жестких пальцев.
И все же… краешком сознания, самым тщеславным, самым глупым, она понимала - все же он хотел ее.
Не так, разумеется, как хотят любимых женщин, и даже не так, как желают понравившихся случайных незнакомок.
Его желание было диким, жестоким, жгучим, абсолютным. Желание обладать, властвовать и уничтожить, сломать… Он жадно принюхивался к ней, как зверь к своей добыче, словно выбирая, какой кусок первым вырвать из ее тела.
Об этом он  и спрашивал, впав в ярость. Чтобы она не забывалась и не путала желание ситха с желанием простого мужчины.
«Хочешь меня?»
Хочешь попробовать ситха?
Уверена?
Боль понемногу становилась привычной, затихала, руки перестали дрожать. Ирис поднялась с кресла и, прихрамывая, дошла до своего рабочего места. Анализатор все еще работал, вчера она его не выключила, забыла совсем. Данные фиксировались автоматически и перекидывались на компьютер, и по монитору медленно ползли белесые колонки цифр. Ирис, мельком глянув на себя в зеркало, лишь покачала головой: глаза опухли, кожа землистого цвета и бледная, красота, да и только! Даже горячее питье не смогло вернуть на ее щеки хоть сколько-нибудь румянца. Отхлебнув из своей кружки еще, она машинально пробежала глазами колонки показаний прибора, и от изумления выронила кружку, залив коричневой жидкостью все бумаги на столе и обдав монитор целым фонтаном чая.
На экране шли какие-то совсем незнакомые показатели. 
Этот факт мгновенно выбил из ее головы все мысли о вчерашнем вечере, и она припала к экрану.
Это был материал и не Люка, и не Императора. Поспешно вытирая последствия своего неуместного удивления, стряхивая мокрые бумаги прямо на пол, Ирис разгребла свои записи и добралась до последних, касающихся заложенного образца. Сравнила показатели – да нет же, они совсем другие! При смешении двух образцов получился третий, отличный от них, уникальный.
А это, стало быть, четвертый, неизвестный…
Ирис вскочила и лихорадочно огляделась по сторонам, ожидая увидеть – кого? Вайенса? Диверсанта, пробравшегося поработать в ее лабораторию?
Даже если это Вайенс что-то подложил в ее прибор, то что? Образец Вейдера?!
Судя по показателям, материал был забран у более сильного форсьюзера.
Или это сам Вейдер в ее отсутствие пришел, осмотрелся, и оставил каплю своей крови в ее приборе, а теперь сидит в полутьме и наблюдает за ней?!
Пришел завершить начатое вчера!?
Ситхи не умеют говорить «нет» своим желаниям. Однажды пригубив власти, они не могут удержаться, и выпивают ее досуха!
От ужаса Ирис даже завизжала и подпрыгнула, истерично задрыгав ногами. Ужас, утопленный вчера, снова вернулся сегодня с новой силой и ледяной волной прокатился по телу Ирис, раня и сдирая своими острыми отточенными лезвиями кожу.
Задыхаясь, Ирис пробежала к выключателю и щелкнула им, яркий свет залил всю лабораторию, и воспаленные, покрасневшие глаза Ирис заметались, выискивая неизвестно кого.
Но лаборатория была абсолютно пуста. Все еще обмирая от страха, прижимаясь к стене, Ирис вспомнила, что дверь ей пришлось открывать, мучительно долго пытаясь попасть электронным ключом в паз считывающего устройства.
Да и Вейдеру что, делать больше нечего, как гоняться за совершенно посторонней бабой по всему кораблю?
Ужас отступил, и Ирис смогла перевести дух. Кинувшись к дверям, она поспешно заблокировала их – как будто это препятствие могло б остановить Вейдера! – и снова вернулась к столу.
Образец был явно чьим-то чужим, и показатели его зашкаливали. Прибор показывал просто невероятную цифру, и Ирис подняла его крышку, чтобы удостовериться в том, что именно там находится.
Но и там ее ждал сюрприз. Это был именно тот самый образец, который она сама лично вчера заложила.
- Прибор, что ли, сломался, - пробормотала она.
Контрольная проба показала, что прибор работает исправно, цифра в цифру.
- Да что происходит-то, - пробормотала Ирис, уже понимая причину непонятного сбоя, но все еще не смея в нее верить.
Она вновь вернула в анализатор непонятный образец и запросила его данные.
И прибор показал новую цифру. Количество мидихлореанов уменьшалось, притом стремительно. Ирис, совершенно ничего не понимая, откинулась на спинку кресла и лишь наблюдала, как постепенно тает могущество в изготовленном ею образце.
- Что это такое происходит? – прошептала Ирис, совершенно потрясенная. – Что я сделала?
Дальнейшие наблюдения и опыты, с которыми она провозилась все утро, показали, что мидихлореаны погибают по непонятной причине. И не просто погибают! Просмотрев все записи, Ирис увидела, что изначально количество мидихлореанов возросло, очень быстро, почти скачкообразно.
- Они словно наращивали армию, - пробормотала она, просматривая документы.
Каковы там показатели у Вейдера, кто бы знал, но на пике максимума количество мидихлореанов было просто фантастическим. Ирис даже представить боялась, что мог натворить форсъюзер такой мощи.
А затем… затем обе армии напали друг на друга.
- Невероятно, - пробормотала Ирис.
К тому моменту, когда она закончила разбираться с документами и показателями, образец выдавал нейтральные цифры.
Как у любого обычного человека.
Мидихлореаны уничтожили Силу в образце окончательно.
Ирис, потрясенная, откинулась на спинку кресла, вытаращив от изумления глаза.
- То есть, - произнесла она недоверчиво, спрашивая у себя самой, - теоретически я могу уничтожить любого форсъюзера?!
Разумеется, это было бы непросто. Потребовалось бы изготовить раствор, подыскать мидихлореаны, рассчитать количество сыворотки, влить ее…
Но это не главное!
Главное – то, что такая технология существовала!
Глаза Ирис заблестели недобрым огнем, на ее бледном лице появилась зловещая улыбка.
Прежде, чем она даже успела сообразить, что она делает, она подхватила все бумаги, касающиеся проведенного опыта, и упрятала их подальше, в самые старые документы, которых никто не касался лет сто, и которые остались от прежних обитателей этой лаборатории. Данные с компьютера она скинула на новую флешку, и тоже упрятала ее понадежнее, а из памяти компьютера стерла безвозвратно.
Вайенс обещал прислать с кровью Люка человека, который присматривал бы за Ирис – так вот он опоздал, с нескрываемым злорадством подумала она. Все самое важное она уже сделала.
- Ты хотел могущества? – произнесла она, приводя в порядок свое рабочее место и закладывая новые образцы Императора, чтобы создать вид бурной деятельности и работы с ними. – О, ты его получишь! Еще как получишь! Но не на долго. 
Ирис, торжествуя первую победу, все же понимала, что это только самое начало ее работы. Разумеется, она сможет влить в Вайенса свою отраву, и он даже не заподозрит ничего дурного. 
Но вот как отравить все его запасы, и как его, отравленного, стравить потом – с кем, кстати? С Люком? С Вейдером? С Императором? – да еще и рассчитать все так, чтобы Сила изменила ему прямо на поединке?
- Ты у меня за все ответишь, гаденыш, - зло шептала Ирис, - за все… Ты очень высоко поднимешься, очень. И мне бы так хотелось оказаться рядом и посмотреть, как ты оттуда, свысока, уебёшься!
                                           ***********************
Вайенс появился ближе к полудню. К тому времени Ирис чувствовала себя намного лучше; она лежала на диване и приканчивала пачку сигарет. В лаборатории плавал сизый дым, и Вайенс столбом стал на пороге, очумев от увиденного.
- Это что такое?! – злобно зашипел он, и его глаза моментально налились кровью. – Я же велел тебе быть готовой к моему визиту! – он подозрительно осмотрел опухшее лицо Ирис и принюхался. – Ты что, вчера пила?! Я же сказал, я же предупреждал, что ты должна хорошо выглядеть..!
- Не ори, - грубо перебила его Ирис, выпуская в него струю дыма. – Я вчера у Вейдера была. Все сделано.
Вайенс, услышав это, мгновенно остыл, и уже с интересом уставился на Ирис, с любопытством отыскивая следы вчерашней встречи.
- Ну, и как? – вкрадчиво спросил он. Вместо ответа Ирис приподнялась, и, стащив штаны, продемонстрировала Вайенсу синее бедро.
- Вот как, - надевая штаны, ответила она. – Он вышвырнул меня. Позже меня видел патруль, все, как ты хотел. 
- Просто выкинул? – недоверчиво спросил Вайенс. Ирис философски пожала плечами:
- Еще потискал слегка, до сих пор ребра трещат. Не переживай, все будут думать, что между нами все было. Походи, послушай, что болтают. Думаю, это новость номер один.
Вайенс, довольный, сунул руки в карманы; лицо его сияло.
- Сможешь это подтвердить?
Ирис лениво взглянула на Вайенса:
- Хочешь, чтобы я разбила сердце его маленькой любовнице? – произнесла она. – Скажи, зачем тебе это?
Вайенс приосанился, вздернул голову, оправил машинально новую, с иголочки, форму, ладно сидящую на его теле. Ирис заметила, что он нарочно держится к ней целой, не изуродованной стороной лица. Наверное, шрам все же заставлял его комплексовать.
- Хочу, чтобы она поняла, с кем связалась! Пусть откроет глаза! Никому не понравится, - произнес он надменно, - если человек, которому ты доверяешь, на которого ты полагаешься, - в его голосе послышалась горечь, и губы его трагично изогнулись, - предает тебя! Особенно, если ты оказал ему доверие и принял его таким, какой он есть, со всеми его недостатками, когда рядом ходят тысячи совершенно нормальных людей, без прошлого!
Ирис совершенно неприлично фыркнула, и тихонечко рассмеялась. Пылкая речь Вайенса не возымела на нее своего поучительного действия; наоборот, 
Вайенс показался ей жалким, в каждом его слове сквозило чувство ущемленного самолюбия. 
– А кто не оправдал доверия, Вейдер или она? – ядовито поинтересовалась Ирис. Вайенс уничтожающе глянул на нее:
- Разумеется, он! Сама сказала, что он тискал тебя, ведь так? Ева не из тех людей, которые прощают такие вещи…
- Так ее Ева зовут? 
- Какая тебе разница? Твоя забота рассказать ей все так, чтобы она тебе поверила и не захотела больше и видеть этого… этого… словом, чтобы она забыла своего паленого урода, - это слово Вайенс произнес с величайшим презрением, - и обратила внимание на более достойного и интересного человека.
Тут Ирис совсем уж беззастенчиво и непочтительно захохотала. 
- Не льсти себе, - простонала она, вытирая выступившие от смеха слезы, глядя, как он прихорашивается и гордо вздергивает голову. В памяти вновь всплыл неяркий свет, обрисовывающий огромный силуэт, гармоничную игру мышц на спине обнаженного мужчины и яркие ртутные блики на его пальцах.
Вайенс, отвлекаясь от созерцания себя в зеркало, мгновенно обернулся к Ирис. Его вывернутый бульдожий глаз нервно подергивался.
- Что ты имеешь в виду? – злобно просипел он. – Мое ранение? Ну и что! Зато у меня на месте руки и ноги, и кое-что еще!
- У него тоже, - мстительно ответила Ирис. На лице Вайенса отразилось такое изумление, что Ирис не смогла удержаться, и, глядя в его растерянные глаза, продолжила с нескрываемым удовольствием: - Даже забудь думать о том, что он калека. Поверь мне – ты ему не соперник.
- А ты откуда знаешь? – подозрительно спросил Вайенс, проглотив ее обидные слова.
- Он был обнажен, - словно дразнясь, произнесла Ирис. – И поверь мне – у него есть чем заинтересовать женщину.
Вайенс скользнул к месту, где расположилась Ирис, и его пальцы впились в ее горло. Рывком он поднял Ирис с ее ложа и встряхнул.
- Ты ведь издеваешься надо мной? – очень тихо и очень ласково произнес он, глядя, как от удушья ее лицо наливается багровой кровью. Ирис забилась в его руках, царапая и щипая его пальцы, покрытые красными следами от давнишних инъекций, но освободиться от его хватки было не так просто. Он готов был сжать пальцы еще сильнее, лишь бы навсегда стереть наглую ухмылочку с ее лица. – В какую из сказок, рассказанных тобой, я должен поверить, а? В ту, в которой ты была у ситха, и в которой он тебя чрезвычайно заинтересовал, или в ту, что он был голый, тебя заинтересовал, но у тебя с ним ничего не было? Признавайся, ты спала с ним? Это он тебе велел говорить мне всякие гадости? Ты к нему перекинулась, дрянь?
- У Евы у своей спроси, - прохрипела Ирис, глядя на него ненавидящим взглядом, и Вайенс отшвырнул ее обратно на диван. Ирис закашлялась, растирая помятое горло, ворочаясь на диване. Но упрямое выражение не исчезло из ее глаз. – Ты разве не в курсе последних новостей, красавчик? Вейдер раньше носил шлем, теперь он его не носит. Он исцелился; у него гладкая ровная кожа, ни намека на ожоги, и только одно заметное ранение – самое последнее; он же ситх, а не простой солдафон с поля боя. Без штанов он точно выглядит получше тебя, да, кажется, у него там не особо пострадало в огне, - Вайенс, подскочив, влепил Ирис пощечину, откинувшую ее на диван, но она, перетерпев боль, упрямо взглянула на разъяренного Вайенса злющими глазами и продолжила: - Вместо рук и ног у него анатомически верные протезы, не отличишь от настоящих конечностей. Если не веришь мне, - она снова ехидно улыбнулась, - то сам иди к своей Еве и расскажи ей сказку, ту, которую сочтешь правильной.
Вайенс, зло сопя, нависал над женщиной, борясь с искушением тотчас же в кровь разбить ее улыбающееся лицо. 
- Ты спала с ним?
Ирис снова ухмыльнулась, глядя в ненавидящие глаза мужчины, нависшего над ней.
- А вот тут у тебя реальная проблемка, - протянула она. Казалось, ей нравилось смаковать каждую подробность ее свидания с ситхом, или нравилось дразнить Вайенса. – Я была в таком состоянии, что осмелилась предложить ему это. Мне было все равно, кто меня убьет, ты или он, и я предложила ему себя. И, поверь мне, он меня захотел! О, еще как! Он здоровый самец, его не надо долго уговаривать. Но он сдержался. Он поборол искушение, а знаешь, почему? Потому что эта Ева и в самом деле для него что-то значит. И даже если я приду к ней и что-то там наплету, даже если я вобью клин между ними, он так просто не отпустит ее. 
Его темная сущность велела ему взять меня, сию же минуту, тут же, на полу, как угодно, он сжимал меня своими стальными пальцами так, что, наверное, все болты, которыми эти пальцы прикручены, отпечатались у меня на заднице. Он не хотел меня отпускать. Его кожа пылала под моими руками, и видел бы ты его жадный взгляд! И все же он выгнал меня. Не вытолкал взашей, не велел выйти – он меня вышвырнул, оторвав от себя, откинул прочь, как ядовитую змею, одним рывком, как зубы рвут, знаешь? Раз, и все. Чтобы не было искушения остановиться и продолжить. Чтобы наверняка.  
И, если ему так трудно отказаться от случайной связи, представь, каково ему будет отпустить свою женщину? Он не отпустит ни за что.
Вайенс, слушая эту горячую речь, словно остывал, успокаивался, и шаг за шагом отступал от женщины, выплевывающей все эти признания ему в лицо. 
- Нет никакой проблемы, - произнес он тихо, когда, наконец, она закончила свою тираду и замолкла, тяжело дыша. – В их союзе не только он все решает.
Тут настал черед Ирис удивляться.
- Что? – произнесла она, сбитая с толку. – Ты хочешь сказать, что она для него не просто женщина, то есть, ты хочешь сказать – он прислушивается к ней, они вроде как равны?
- Да, - нехотя, с трудом выдавил Вайенс, и по лицу его прошла мучительная судорога. Ирис присвистнула:
- Ты ненормальный! Тогда у тебя шансов-то нет.
- Тебя никто не спрашивает, - перебил ее он, пряча лицо от взгляда Ирис, но она успела заметить, что на глаза ему навернулись слезы. – Ну, раз все дела сделаны, собирайся. Мы улетаем на Риггель сейчас же.
Вайенс, еще минуту назад бушующий, гневный, стал вдруг тихим и, казалось, даже сгорбился. Выходя, он прикрыл за собой дверь тихо-тихо, и, казалось, даже позабыл о том, что, по идее, нужно было б спросить у Ирис о ее работе и обыскать ее стол. 
Ее фраза – «у тебя нет шансов», - словно ударила его и лишила сил. Может, Ирис, сама того не зная, озвучила то, что он сам от себя тщательно скрывал. Так или иначе, а Ирис причинила ему такую боль, какую он не смог скрыть от  внимания женщины, и она, провожая его взглядом, тихо злорадствовала про себя.
«Черта с два у тебя выйдет, - думала она. – Эта парочка перемелет тебя, как жернова, и поделом тебе. Уродливый дурак».