…Когда Вайенс вернулся в лабораторию, успокоив охрану и отдав распоряжение наутро вызвать бригаду ремонтников в лабораторный корпус, Ирис, покуривая сигаретку, сидела на диванчике. Сновали дроиды-уборщики, уничтожая обломки и мелкую белую пыль.
Клон лежал на столе, заботливо накрытый Ирис пледом. Он все еще был жив, и его показатели все еще стремились к бесконечности.
- Убедился? – произнесла Ирис, щуря глаза от сигаретного дыма. – Я тебе не мелкий шарлатан, я ученый. Если б я хотела тебя отравить, я бы тебе цианиду подсунула, и все.
Вайен, словно не в себе, медленно прошел к ней и опустился на диван рядом с ней.
- А что дальше? – он кивнул на клона. Ирис пожала плечами:
- Мне откуда знать? Посмотрим, понаблюдаем. Но у меня одно условие, - она стряхнула пепел на пол, и дроид старательно затер мусор. - Никаких наблюдателей. Этот болван мне только мешает. А еще он может спереть мои разработки и продать их сам знаешь кому. И Император, и Вейдер отдут за них все, что угодно, а затем тот, кто их обретет, возьмет всю Галактику.
- Тебе-то что до того, у кого окажется Галактика?
- Ты что, Императора не знаешь? Он велит меня казнить десять раз, если до него дойдет, что я вела такие разработки не для него! Вейдер, впрочем, тоже…
- Вейдер не посмеет, он служит Альянсу.
- Не заблуждайся на его счет, - ответила Ирис. – Тебе что, кажется, что Альянс накинул на него узду? Ха!
Они помолчали.
- У тебя еще осталась сыворотка? – спросил Вайенс. Ирис кивнула, указав на стол с приборами.
- Немного. Одна пробирка лопнула, а вторая ничего, цела.
Вайенс неторопливо встал, скинул испачканный китель, и прошел в угол к умывальнику. Он долго умывался, стирая с лица и белесую пыль, и жирный крем, а Ирис все так же сидела в расслабленной позе, сжимая в пальцах сигарету, таявшую длинной тонкой серой лентой дыма. Казалось, силы оставили ее, и она, вдоволь нарадовавшись, отпраздновав свой первый успех, теперь отдыхает…
Но внутри у нее все клокотало!
Полуприкрытые веками, ее глаза горели лихорадочным огнем, и сердце выбивало бешенный ритм, словно Ирис пробежала кросс, а в голове была только одна мысль.
Сожри!
Она так долго обдумывала свой план, она так тщательно выверяла, выдумывала каждое свое слово, каждое свое движение, чтобы Вайенс ей поверил и позволил влить в себя ее сыворотку!
Она так тщательно плела свои сети, чтобы он запутался в них! Чтобы он уверовал в собственное могущество и, замахнувшись на великое, проиграл и был уничтожен!
Отравить его? Да черта с два, Вайенс не съест и сахарной крошки из ее рук, не опробовав сначала на лабораторной крысе. Пробраться к нему и убить?
Невозможно. Охрана этого не допустит, сыщики Альянса мгновенно надут убийцу и подвергнут суду.
Нет, Вайенс должен уничтожить себя сам! У трупа потом не спросишь, с какого перепугу он вообще вздумал тягаться силами с сильными мира сего.
Ну, так сожри, проглоти наживку!
Сожри!!!
Вайенс, отирая лицо и руки, подошел к развалившейся на диване Ирис.
- Кажется, все разошлись, - произнес он, прислушиваясь к звукам извне. По его лицу было видно, что он что-то задумал, и Ирис внутренне напряглась, но виду не подала. 
- Да, все тихо, - небрежно подтвердил она, делая глубокую затяжку.
Вайенс, все так же отирая руки, да нет, просто комкая в ладонях лабораторное полотенце, сделал еще шаг и оказался вплотную к Ирис.
- Послушай, - вкрадчиво произнес он, - а не хочешь ли ты провести еще один эксперимент?
На миг Ирис показалось, что у нее сердце остановилось, она вздрогнула, и сигарета выпала из ее расслабленных пальцев.
- Что!? Сейчас?! Что ты задумал?!
- Влей ее мне.
- А если ты помрешь? Сыворотка до конца не изучена, и вообще…
- Когда ты накачивала меня кровью Императора под завязку, у тебя почему- то не возникало никаких сомнений.
- Потому что тогда с меня никто не спросил бы за твою смерть! – огрызнулась Ирис, подскакивая с дивана. – А сейчас мне запросто пришьют убийство!
- Ничего не будет, - Вайенс поймал ее за руку и крепко сжал ее локоть. Его немигающий взгляд, казалось, прожигал Ирис насквозь, проникал в самую душу, и она не выдержала, отвернулась, прячась от этих внимательных глаз. – Ты же отлично знаешь, что ничего не будет. Иначе б ты не притащила меня сюда ночью хвастаться своим открытием. Вливай ее мне.
- Ну, хорошо, хорошо! – Ирис с остервенением вырвала свою руку из его цепких пальцев, оправила халат. На ее щеках расцветали пунцовые пятна. – Я волью… только ты должен пообещать мне, что не будешь бить меня! И  вообще не будешь причинять мне боли любым способом!
- Хорошо, - мягко согласился Вайенс. – Я тебе это обещаю. Я клянусь.
…Ирис вонзила иглу в обнаженную руку Вайенса, и он глубоко вздохнул, чувствуя, как неприятное жжение вскарабкивается по его сосудам в ткани и распространяется там. Через несколько секунд пропало и оно, и Ирис, вытащив иглу из-под кож, отступила на шаг, с опаской глядя на Вайенса.
- Ну? – с любопытством произнесла она. – Что чувствуешь?
- Ничего, - ответил он, прислушиваясь к своим ощущениям. – Вообще ничего.
- Ждем, - скомандовала Ирис, глянув на часы. – Изменения должны скоро начаться!
И они начались.
С каждым вдохом, с каждым биением сердца, с каждым движением Дарт Акс просыпался, выползал из своего логова, просыпался, с удовольствием потягивался в теле, которое, как ему показалось, было более здоровым и сильным чем прежде. 
И Сила – прислушавшись к тому, как она наполняет его, как она несется сквозь него, словно могучая бурная река, Дарт Акс моментально понял, чья именно кровь дала ему это невероятное могущество.
- Что в этой сыворотке? – спросил Дарт Акс, с удовольствием расправляя плечи и вдыхая воздух – даже это немудреное действие приносило ему удовольствие, Сила буквально бурлила вокруг него и в нем. – Кровь Люка Скайуокера?
Ирис рванула было к выходу, но Дарт Акс небрежным движением руки Силой  толкнул двери перед ней так, что дверь едва не открылась в другую сторону, и, ухватив женщину потоком Силы, подтянул ее к себе.
- Ты обещал! – верещала она, извиваясь в воздухе.
- Прекрати притворяться, - с улыбкой произнес Дарт Акс. – Я же вижу, что ты меня не боишься. Если я обещал, значит, не трону тебя. Так что в сыворотке?
Ирис мгновенно затихла, и Акс вернул ее на землю. Невидимые путы разошлись, отпуская тело Ирис, и она, потирая грудь, захрипела, прочищая горло.
- Ты же понял, что там, - ответила она совершенно спокойно. – Да, это кровь Скайуокеров сделала тебя таким сильным. Чувствуешь какую-нибудь разницу?
Дарт Акс снова здохнул, прислушиваясь к своим ощущениям.
- Разумеется, - ответил он. Ирис покачала головой:
- Нет, я говорю не об эйфории, эйфория – это от мидхлореановой атаки. Ты чувствуешь разницу, - ее голос стал вкрадчивым, - между Силой Императора и Люка?
- О да, - протянул Дарт Акс, улыбаясь. – Да!
Эта улыбка не предвещала ничего хорошего, и сердце Ирис забилось, словно стиснутая в ладони крохотная птичка. Путы Силы, жесткие, как веревки, перетянули ее тело, и они, сама не заметив как, оказалась возле Дарта Акса, словно подтянутая к нему невидимым лассо.
- Только не кричи, - тихо, почти интимно произнес он, зарываясь лицом в ее волосы, чуть касаясь кончиками пальцев ее дрожащего лица. – Я же обещал, что не стану истязать тебя. Не порть вечер.
Тело Ирис, неестественно скрюченное невидимыми путами, била крупная дрожь, женщина практически висла в воздухе, чуть касаясь пола кончиками ботинок, и с трудом сдерживала крик ужаса, рвущийся из ее груди.
Дарт Акс походил на ненормального маньяка, подвесившего на крюк свою жертву, и теперь обходящего ее, любующегося своим трофеем. Он принюхивался к аромату женщины, зарываясь лицом в ее волосы, кончиками пальцев проводил по ее коже, прислушиваясь к бешенным ударам пульса, улавливая тонкую нервную дрожь, и по лицу его блуждала странная улыбка, полная умиротворения и удовольствия.
Даже уродливый шрам, которым так тяготился Вайенс, казалось, поблек, потускнел, и стал не так заметен. Дарт Акс, в отличие от Вайенса, не комплексовал по таким мелочам, и потому все его раны, уродующие его тело, смотрелись на нем буднично, и никому бы сейчас  и в голову не пришло хихикнуть в рукав, глянув на его лицо. Став ситхом, Вайенс стал немного больше, чем человек, и отбросил прочь комплексы, но прибавил в чувстве собственного достоинства. Пожалуй, именно это – отсутствие чувства собственного достоинства, -  уродовало его больше, чем шрам.
Казалось, он силой разума пронизывает тело Ирис, казалось, он слышит, как шумит кровь, убыстряя свой бег по ее венам, и как рождаются в ее голове мысли, он видел тоже…
- Ты себе не представляешь, - выдохнул он ей в ухо, - какое это величайшее наслаждение – Сила. Каждый нерв чувствует в сотню раз больше, чем обычно, и законы Вселенной раскрываются перед тобой, как вот твои препараты под микроскопом. И ты видна как на ладони. Я слышу даже твои мысли, - казалось, Дарт Акс неторопливо копается в ее памяти, перебирая ее воспоминания, и они на мгновение вспыхивают яркими красками при его прикосновении.
Ирис, вскрикнув, в ужасе забилась, стараясь высвободиться из невидимых пут, чувствуя практически физически, как Дарт Акс копаться в ее голове. Какая тайна смогла бы быть сокрыта от его внимания, если бы он хотел ее узнать? Никакая. Его рука легла на ее лоб, слегка сжав пальцы на ее висках – большой и безымянный, - и Ирис взвыла, почувствовав, как в ее мозг, подобно ледяной острой струе льется Сила, разрывая, кромсая все защиты, что могло потаить ее сознание на пути этого неумолимого, все сносящего на своем пути потока.
Если бы Дарт Акс был хоть немного мудрее, если бы он был хотя бы не тщеславным Вайенсом, он непременно затронул бы истинные побуждения Ирис, предложившей ему свою чудодейственную сыворотку и вместе с ней Силу, равной которой нет в Галактике. Ну, или хотя бы поинтересовался этим вопросом одним из первых, не став ворошить прошлое Ирис ради развлечения, и чтобы показать ей свою мощь.
Но Вайенс есть Вайенс, и, стань он хоть трижды ситхом, от своей основной черты он избавиться был не в состоянии. И, глядя в искаженное ужасом лицо женщины, сжимая свои пальцы на ее висках, препарируя ее мозг острым ледяным лезвием Силы, он уходил все дальше от того, что Ирис так тщательно от него скрывала, и все ярче и четче в ее мозгу вырисовывался один образ, найденный Силой в ее памяти и вытащенный на поверхность.
Тщеславный и ревнивый, Вайенс сам хотел оценить, каков его противник. Именно его он отыскивал в памяти Ирис, на него он хотел взглянуть, и Вейдер, зажав в металлической руке опущенный сайбер, чуть наклонив голову, выступил из мрака забвения, сжигая противника горящими ситскими глазами.
И Вайенс, увидев его в воспоминании Ирис, отдернул руку, словно обжегшись, и отшатнулся. Но образ теперь не отпускал его, и даже не было нужды прикасаться к женщине, чтобы во всех деталях рассмотреть великого ситха.
Коснувшись его, Вайенс ощутил странную связь с ситхом. Тот, кого он так яростно ненавидел, кого хотел превзойти, с кем соревновался, сам дал ему Силу. Часть его крови текла в жилах Вайенса, и тот ощущал воспоминания Ведера – словно обрывки давно забытых снов, - в которых в пестром водовороте смешивались и пески Татуина, и обворожительная Падме, и юный синеглазый мальчишка, верящий в добро и желающий протянуть руку помощи всем, восторженно глядящий на друга – Оби-Вана, и пламя раскаленной лавы, вылизывающей свет из становящихся алыми глаз… И Ева, полюбившая того, кто долгие годы скрывался ото всех под черным отполированным шлемом.
Все это перетерлось временем, смешалось, сжалось в единое целое, и превратилось в того, чья тень выступила из темноты и двинулась на Вайенса из воспоминаний Ирис.
Лишь попробовав на вкус крошечную каплю этой горячей, жгучей смеси, Вайенс тотчас понял, что все его представления о сопернике были пусты и ничтожны. Тот образ, что он себе выдумал, не имел ничего общего с настоящим. Увечья? Какая чушь, словно наяву слышал Вайенс спокойный, низкий голос Вейдера. Разве сам ты не понимаешь, что немощь тела не имеет никакого значения, и все твое превосходство, основанное на иллюзии моей ущербности, никогда не существовало?

Есть нечто куда важнее руки или ноги.
Есть жизнь.
Пока ты жив, пока бьется твое сердце, пока мысли рождаются в твоей голове, ты в состоянии желать. Хотеть чего-либо!
И пока эта жажда не погасла в твоем сердце, ты можешь добиться всего, потому что тебя ведет Сила.

Вайенс, отойдя от первого шока, вновь потянулся к Ирис, и вновь положил руку на ее лоб. Женщина, сцепив зубы, не произнесла ни слова, хотя по ее лицу градом катился липкий холодный пот, и опущенные веки дрожали.
В ее видениях Вейдер рисовался просто чудовищем, опасным и прекрасным одновременно. Его нагота не так возбуждала женщину, как острые чувства опасности и ярости, исходящие от него. 
Вайенс даже смог ощутить благоговение, которое охватило Ирис, когда она очутилась одна напротив великого ситха. 
Преклонение.
Страх.
Раболепное желание то ли прислуживать, то ли принадлежать ситху. Вероятно, она покорно снесла бы даже ожог сайбера, чтобы доказать ему свою преданность, покорность, и подтвердить его абсолютную власть над собой.
Это были не мысли Ирис, нет. Вероятно, она сама даже не догадывалась о том, что сейчас видел Вайенс в ее сознании. Это были инстинкты, что-то такое безотчетное, на самых потаенных глубинах ее подсознания Ирис, и, казалось, что на своих пальцах он ощутил влагу женщины, кончившей от его прикосновения.
Когда каждый нерв чувствует в сотню раз больше, чем обычно…
Непонятно, как это Вейдер сдержался и не закончил начатое. Ведь это пытка – останавливаться, когда Сила нашептывает, говорит, кричит, приказывает: взять, проникнуть, растерзать…
И Вайенс отдернул поспешно руку, не в силах справиться с целым потоком бесстыдных видений, продиктованных Силой Темной Стороны, которые принадлежали… Вейдеру? Или ему самому?
- А знаешь, что он хотел сделать с тобой? – прошептал Вайенс на ухо Ирис, и ее глаза широко распахнулись, и в них засветился ужас. – Я покажу.
- Нет! – взвизгнула Ирис; Вайенс почувствовал, как ужас расходится волнами от нее, словно круги по воде, и коротко рассмеялся.
- Не бойся, тебе понравится, - пообещал он.
Все еще удерживая женщину путами Силы, он Толчком Силы сбил с широкого лабораторного стола все оборудование – стекло, металлические инструменты, документы, - и швырнул Ирис на пластиковую гладкую поверхность. Пожалуй, он слегка переборщил с Силой – стиснутая, она была похожа на тонкую щепку, и даже не могла произнести ни звука.
В лаборатории был и диванчик, на котором, бывало, Ирис отдыхала после обеда, но Вайенс напрочь отмел мысль о диване. Он не собирался устраивать любовное гнездышко, ему нужен был простор. В конце концов, это ведь больше опыт, чем акт любви, не так ли?
- Можешь кричать, - разрешил он, переворачивая ее на живот и сдирая с нее юбку и трусики. – Меня это даже заводит.
- Подлец, - яростно прорычала Ирис, багровея от натуги. Сила все еще опутывала ее, удерживая на месте, но теперь основная ее часть переместилась вниз, между ног женщины. Ирис почувствовала, как эти бесконечные, длинные, как тела змей, теплые потоки Силы бесцеремонно разжали ее стиснутые колени и развели бедра так широко, как это было возможно. Ирис сжала зубы, когда почувствовала, как эти странные змеи теперь терлись в ее промежности, покусывая, пощипывая, проникая в ее тело, покалывая каждый нерв сотнями иголочек. 
- Как ощущения? – вкрадчиво произнес Вайенс, положив свою руку на ее быстро ставшее влажным лоно. Его палец ласкал вход во влагалище, и у Ирис круги плыли перед глазами, она мучительно закусила губу, чтобы не издать ни звука, когда ей показалось, что одна из этих змей вползла в нее и теперь трется там, отчего тело начинает наполняться накатывающими волнами наслаждения.
- Что? Не очень хорошо? А так?
Раздался звук расстегиваемой молнии, и горячая влажная головка напрягшегося члена ткнулась Ирис в бедро. Вайенс приподнял Ирис за бедра, чтобы было удобнее, и вошел в нее.
У женщины дыхание перехватило. Ей показалось, что ее на кол посадили – таким огромным показался ей член Вайенса. Казалось, все ее ткани были туго натянуты, и вот-вот порвутся, и первое острое удовольствие от проникновения граничило с болью. Понимая, что это всего лишь иллюзия, что это Сила, умножающая чувствительность ее нервных окончаний, Ирис, тем не менее замерла, и даже дышать старалась через раз, чувствуя, как внутри нее ворочается что-то огромное, твердое.
- Дорогая, ты что-то совсем тихая сегодня, - заметил Вайенс, нарочно усиливая ее ощущения и чувствуя, как ее тело сжимается вокруг его плоти. Он безжалостно трахал ее, наслаждаясь ее беспомощностью и абсолютной покорностью. Ее даже держать не надо было. – Давай-ка бодрее! Двигайся, двигайся!
- Я не могу… Мне больно, - задушено прохрипела она при очередном толчке. Она боялась даже двинуться, замерев, как паралитик, ощущая, как по ее горячей коже льются целые ручьи пота. Вайенсу понравилась ее беспомощность; он бесцеремонно и быстро ввел два пальца ей в анус, и она вскрикнула, но двинуться по-прежнему даже не попыталась. 
 - Не ври, - тихо рассмеялся он, двигая рукой, растягивая и второе ее отверстие. Теперь ей казалось, что ее сейчас разорвет точно. – Хочешь, я помогу тебе?
Она вздрогнула, ощутив, как к ее клитору словно приставили раскаленную щетку с тысячью игл, впившимися в каждый рецептор удовольствия. Это острое, жгущее наслаждение начало скользить по влажной промежности, то остро проникая неглубоко внутрь, то терзая разбухший клитор, и Ирис, испустив истошный вопль, рванулась вперед, стараясь уползти от своего мучителя. Но Сила крепко удерживала ее за трясущиеся от напряжения бедра, и Ирис начала ерзать, дергаться, крутить задницей, стараясь избавиться от мучающего ее ощущения, от которого дрожало все тело и жгло огнем всю промежность, и, по сути, сама насаживалась на член Вайенса и на его руку, что добавляло ей наслаждения и страданий одновременно. 
- Еще? – спрашивал Вайенс, прижимая Силой ее разбухший клитор, и она с воем ускоряла и усиливала свои движения, чтобы только избавиться от свербящего чувства. Удовольствие пересиливало боль, и Ирис даже привыкла к ощущению чего-то огромного, движущегося в ее теле. 
И эта покорность и обреченность, с которой Ирис, подчиняясь его воле, сама доставляла себе и муки, и удовольствие, приносила ему больше наслаждения, чем секс. 
Наслаждение пришло внезапно, сильно, так, как никогда до этого не бывало, и Ирис визжала, как кошка, кончая.
Вайенс замедлил движения, удерживая обессилившую женщину. Исчезло ощущение горящих игл, и Ирис, содрогаясь, переживала последние сладкие спазмы и наслаждаясь наступающим покоем.
- Тебе понравилось? – вкрадчиво поинтересовался Вайенс, поглаживая ее ягодицы. – Не отвечай. Вижу, ты в полном восторге. Что ж, тогда давай продолжим!
- Неет… - прошептала Ирис, соображая, что Вайенс – то еще не кончил, и чувствуя, как щетка напоминает о себе вновь. – Нет, ну, пожалуйста, не надо!
- Погоди, дорогая! Я придумал еще одну штуку. Обещаю, тебе понравится!.