И снова лаборатория.
Ирис, стаскивая куртку, ощутила, что продрогла до костей и хочет есть и спать, непонятно что больше.
Но Вайенса не было на Риггеле, и это снова давало ей фору, преимущество во времени, и терять его было бы преступлением.
Поэтому Ирис потребовала у дроидов кофе покрепче и вновь включила свою центрифугу, готовясь снова произвести сыворотку.
Зачем?
Бывают такие действия, когда то-то делаешь подсознательно, не совсем понимая, как тебе это пригодится потом, но точно зная, что пригодится.
Ирис боялась пробовать на себе сыворотку, но точно знал, что ей необходимо ее опробовать сию же минуту. Возможно, видение сайбера Императора и Сила, ассоциирующаяся с ним, так сильно беспокоило ее разум, что Ирис просто пала жертвой навязчивой идеи отхлебнуть глоток из этого вечного потока.
В самом деле, почему нет? Почему не попробовать? Вайенс утверждает, что трансформация при помощи сыворотки не так болезненна, как при помощи крови Императора.
Вероятно, Сила и джедайское чутье, рожденное ею, поможет Ирис просчитать точнее план своего освобождения. Ирис слыхала так же, что при помощи Силы джедаи и ситхи могут подчинять себе волю других существ. Возможно, и ей удастся какого-нибудь пилота вывезти ее отсюда?
Сайбер Императора манил ее, завораживал, поблескивая кнопкой-рубином. Идеально было бы встретиться с Вайеном, владея Силой и  сайбером одновременно. Можно было б читать его мысли, предвидя любую подлость, что он задумывает, а затем так же, как делал он, стиснуть его Силой, и тыкать его сайбером, погружая алое лезвие  его тело раз за разом.... не сразу убить, не сразу выжечь ему легкие, скажем, или сердце, нет. Можно прожечь ему дыру в животе, навернув кишечник на луч сайбера, а потом отсечь руки, ноги и его чертов член, который он пихает куда попало, черт подери!
Сыворотка была готова, и Ирис, подняв пробирку с нею, некоторое время сидела, боясь даже дышать. В прозрачной жидкости, поднесенной прямо к лицу, к глаза, не было ничего необычного. На вид это была просто вод, чистейшая, прозрачная вода.
Стоит ли ее опробовать на себе?
Кем она станет, влив в себя этот эликсир? Джедаем или ситхом? Свет снизойдет на нее, или тьма завоют ее душу?
- От осинки не родятся апельсинки, - прошептала Ирис. 
Разумеется, ситхом. Кто еще может родится в яростном противостоянии Вейдера и Палпатина? 
Именно перспектива стать ситхом, таким же безумным и жестоким, как Вайенс, пугала Ирис. А вдруг Сила заставит ее убивать? Увечить людей? 
Но ведь все это обратимо, шептал разум. Последние крупицы Силы, как песок в песочных часах, падают на дно бесконечного темного сосуда, и выключается эта кровожадность, это яростное безумие и жажда власти...
- Давай, смелее! -прошептала Ирис, подбадривая саму себя. Кто знает, почему она пришла в эту точку в бесконечности Космоса? Почему друг встала такая возможность и необходимость - ввести себе сыворотку, пробуждающую Силу?
- Сила избрала меня, - бормотала Ирис словно в бреду. - Она хочет этого... я не в силах противостоять...
Дрожащими руками она приготовила шприц. Неведомая властная рука вела Ирис, буквально заставляя делать эту инъекцию, дрожащие пальцы Ирис, сопротивляющиеся этому напору, кое-как набрали сыворотку в шприц, совсем немного, буквально каплю, и поспешно воткнули иглу в вену на тонкой женской руке.
Ирис ахнула в ужасе, понимая, осознавая, что все уже произошло, и что вернуть все уже не получится, и большой палец нажал на поршень, впрыскивая сыворотку в кровь.
Сначала ничего не происходило. Ирис, отдышавшись, отойдя от ужаса, накрывшего ее разум, осторожно отложила шприц и пошлепала по вене. Что, неужели доза мала? Ничего не произойдет? Не будет ни разрывающей тело боли, ни безумия, ничего?
Сердце перекачивало кровь в бешенном темпе, и скоро эта крохотная капля растворилась и омыла каждую клетку ее тела. Ирис все еще прислушивалась к ощущениям, но ничего не замечала.
Ожидая чего-то большого, страшного, великого, Ирис не заметил, как Сила проникла в ее тело и мгновенно, словно невидимая рука, отдернула занавес усталости и слабости. 
Глаза Ирис разгорелись алым отблеском, и мраморная бледность легла на ее лицо, оттеняя тонкие шнурочки черных бровей. Дыхание выровнялось, и с каждым вдохом в ее легкие приникал не только холодный зимний воздух, льющийся из приоткрытого окна, но и тонкая золотая ленточка Силы, распускающаяся на тонкие лохматые нити, оплетающие и связывающие воедино каждую клетку ее организма.
Ирис вдохнула всей грудью, осознавая, наконец, трансформацию, и засмеялась - жестоко, нехорошо. 
Сила уложила ее на пол, и Ирис, лежа навзничь, вдыхала обжигающе вкусный воздух, наслаждаясь проникающей в ее сердце, в ее разум Вселенной.
- Так вот что заставляет их жить, бороться и идти вперед, - прошептала она, и хищная улыбка тронула ее губы. - Абсолютное знание! Смерти нет; и тело всего лишь временное пристанище, а жаждущий дух вечен и неуязвим! И этого желания не уничтожит ничто... Не сейчас, так потом, дело только во времени... но что такое время в потоке вечности...
Ирис поднялась, встала на ноги; Сила, укрепившая ее, заставила Ирис иначе посмотреть на все. Тело ее было целым и молодым, и это было хорошо - Сила шептала ей о многих возможностях, что открыто ее молодым, здоровым пальцам, рукам. Надругательство Вайенса над нею словно стерлось, ушло прочь. Краем сознания Ирис небрежно подумала, что просто свернет ему голову за это, но и только.
Но было одно "но", весьма весомое: ощущая в себе бурлящие потоки Силы, Ирис, однако, оставалась беспомощна, как котенок, хотя б потому, что никто не сказал ей, как перегородить эту мощную лавину, проходящую через ее тело, через ее сознание, чтобы вычленить тонкий ручеек Силы и направить его в нужное русло, чтобы он совершил что-либо, нужное ей.
Вот как они дерутся, разбивая металл и камень - пропуская вечный поток Силы через себя, они вычленяют небольшие части, тонкие ручейки ее и направляют на противника, и дело только в самоконтроле. Выпусти ситх весь поток,и Сила уничтожит, разорвет его самого. 
Этому умению джедаи и ситхи учатся долгие годы. Ирис направила руку, копируя действия Вайенса, и представила, что поток Силы льется по этой руке, и попробовала поднять стул. 
Результат не заставил себя долго ждать; неведомое нечто, неукротимое, дикое, неконтролируемое, рвануло из ее растопыренных пальцев и схватило предмет, пожирая, стискивая, уничтожая. Несколько секунд стол душераздирающий треск, сопровождающийся  целыми столбами искр, и стул, под прессом схватившей его Сил, превратился в комочек искореженного, смятого материала.
Ирис отдернула руку, и бесформенный комок с грохотом упал на пол.
Бушующая в ней Сила была поистине чудовищна. Намного больше того потока, что пронизывал Дарта Вейдера, и уж тем более мощнее Сил, отведенных Вселенной Палпатину. 
Палпатин...
Горящими ситхскими глазами Ирис уставилась в серое небо, затянутое кружащейся снежной пеленой.
Теперь она знал, как они, ситхи, чувствуют друг друга.
Где-то далеко, невидимая глазу, сияла звезда, нестерпимо-горячая, жестокая, порочная. Она наблюдала за Ирис, она тянула лучи, чтобы прикоснуться к Ирис и узнать ее, и Ирис с остервенением ударила по тянущимся к ней щупальцам, развернув весь свой поток, положенный ей Вселенной, в сторону того, кто посмел прикоснуться к ней. 
Это был Палпатин; он ее чувствовал, он наблюдал за ней, он хотел знать, кто это в его Галактике претендует на первенство.
И от нанесенного ему удара он отпрянул, пережидая боль и ущерб, и в небе, принявшем на себя первый удар ее Сил, на мгновение разошлись тучи, и лучи солнца пронизали кружащуюся над землей метель.
- Убери свои присоски, старый пень, - сквозь зубы протянула Ирис, всматриваясь в черноту Космоса ненавидящими глазами. - Не смей трогать меня, слышишь, ты?!
Палпатин услышал; его звезда  сжалась, потускнела. Он отступил и спрятался, готовый к обороне. Ирис оглянулась; в другой стороне, в целом скоплении таких же звезд, сияла холодная, огромная звезда Вейдера. Она пульсировала, словно живая, но не пыталась приблизиться к Ирис. Может, от него не укрылось ее противостояние с Палпатином, и он просто наблюдал за схваткой, а может, у него были дела поважнее... но и себя он тронуть по позволил. Потянувшись к нему, Ирис ощутила ломающую, ноющую боль, словно лучи ее всепроникающей Силы становились живыми тонкими иглами и обламывались, натыкаясь на препятствие. И Ирис отстранилась, не посмела спорить, хотя Сила нашептывала ей, что она вполне способна проколоть этими иглами толстую корку защиты Вейдера и под нею нащупать его живое сердце.
                                            *********************
...Палпатин медленно приходил в себя, переживая боль от нападения... нападения кого?
Этот новый форсъюзер, чья Сила горела нестерпимым яростным жарким светом, набросился на него с яростью и неистовством стаи пираний, и ответное прикосновение было пощечиной, ударом, отозвавшимся нестерпимой болью во всем теле  Императора. От чужого прикосновения Силы император вскрикнул и рухнул, как подкошенный, оглушенный этой безжалостной мощной оплеухой.
С минуту он лежал, прижавшись лбом к холодному, натертому до блеска полу, и его красные роскошные одежды напоминали лужу крови.
Восстановиться удалось не сразу, и Палпатин был искренне рад, что в этом огромном полутемном зале он был один, и его вскрик, полный боли, страха и отчаяния, потонул в величественной тишине огромного помещения, никем не услышанный.
Так не мстит и не делает никто.
Столько Силы такой мощи просто так, в небытие, не выкидывает никто. Это все равно что ответить выстрелом на взгляд. 
И столько  ненависти и жажды причинить вред в свой мстительный удар вкладывает только тот, кто точно знает, на кого этот удар направлен.
Прислушиваясь к изменениям в Силе, Палпатин ожидал, что неизвестный ослабнет, что его Сила погаснет на миг, но этого не произошло.  Нанесший ему удар смотрел издалека, издеваясь и насмехаясь над поверженным Палпатином, и его мрачное, жестокое торжество, казалось, наполняет зал.
И Палпатину стало жутко.
Еще раз притронуться к чужаку Палпатин не осмелился. 
Чужак не стал закрываться; вероятно, это был дерзкий вызов ему, Палпатину, а может,  чужак просто не умел этого делать. Но, так или иначе, а он был готов повторить свой удар, и Палпатин с содроганием понял, что не осмелится, что боится повторить свою разведку.
-Это плата, - прошептал Палпатин, осмелившись, наконец, поднять голову, отнять пылающий лоб от прохладных мраморных плит. - Плата за возвращение оттуда... в молодое тело и... я становлюсь слаб, - произнес он, и сам ужаснулся произнесенным словам.
Нового форъюзера Палпатин заметил давно. Его Сила то вспыхивала, то гасла, то горела нестерпимо ярко и долго, то была едва заметна. 
Прищурившись, император наблюдал за развитием новой звезды, и в его внимательных глазах закипал гнев.
- Вайенс,  - шипел император, стискивая руку на рукояти нового лайтсайбера.  -Мелкий паршивец, лгун!
В том, что этот новичок был Вайенсом, Палпатин не сомневался. За эту версию говорило то, что Сила время от времени исчезала, словно никогда ее и не было, а потом вдруг появлялась вновь. Еще один смельчак нашел себе донора и делает вливания? Нет, невозможно. Скорее всего, этот паршивец каким-то образом раздобыл себе материала для трансформации, может, у него был сообщник в лаборатории императора, поставляющий ему кровь?
Кос Палпатин скрипел зубами от ярости, думая о возможном сговоре и предательстве. Его ум, еще и еще анализируя все фаты, упрямо твердил, что этого быть не может, но черная подозрительность, разъедающая Палпатина изнутри, заставляла его ненавидеть Вайенса и жаждать его смерти.

Появился кто-то, до сих пор скрывающий Силу? Нет, это более невероятный вариант. Форсъюзер такой мощи был бы заметен сразу после рождения. Он не смог бы прятаться так долго, до момента, когда осознанно смог бы управлять Силой.
А новичок управлял ею. Он делал это неумело, неуклюже, но то говорило лишь о том, что он осознал, попробовал ее недавно, и теперь учится.
Он не пробовал при помощи Силы срывать яблоки, как делают это все дети-форсъюзеры, он не умел Силой увеличивать скорость при беге, как делают это хвастающиеся своей ловкостью подростки. Он пробовал Силу впервые, но осознанно, целенаправленно.
Нет, это был взрослый человек, и он точно знал, что делает.
Это был Вайенс, больше некому.
На этот раз всплеск Силы побеспокоил Палпатина, следящего за форсъюзером краем сознания настолько, что Император не выдержал.
Поток чужой Силы был ослепительно ярок, он не прекращался почти два часа, и Палпатин, бродя по Залу, прислушивался к нему и пережидал его, как испуганный ребенок грозу. Чужая мощь, совершенная, прекрасная, свежая, приводила Палпатина в бешенство, и он не мог ни спать, и есть, терзаемый завистью и ненавистью.  
Когда чужая Сила начал затихать, Палпатин был вымотан, измучен, словно дрался сам. Прислушиваясь к последним отголоскам, Палпатин еле добрался до своего кресла и рухнул в него, переводя дух.
Кусая от злости губы, он вызвал советника и сухо велел ему вызвать Вайенса и велел усилить охрану, удвоив Алую Стражу вдвое против обычного.
Не важно, как Вайенс добился такой мощи; не важно, каков теперь у него потенциал, все не важно. Существенно только одно - за свою измену, за свое коварство Вайенс должен умереть, и он умрет сегодня, здесь, будь он хоть в тысячу раз сильнее Императора.
- Дарт Акс ответил, что прибудет не позже чем через десять часов, - голос советника вырвал сознание Палптина из вязкой трясины ненависти и зависти, и император чуть приоткрыл глаз, глянув на склонившегося перед ним человека.
- Хорошо, - произнес он тихо.
- Прикажете подать ужиҥ?
-Нет! -рявкнул Палпатин, начиная раздражаться на назойливость слуги. - Ничего не нужно! Оставьте меня одного! Я буду ждать Дарта Акса здесь!
Слуга еще  раз поклонился и вышел, отрезав последний луч света, и Палпатин погрузился во мрак.
Часы ожидания тянулись бесконечно долго, и Палпатин, казалось, слышал, как с щелканьем ходят секунды.
В его видениях Вайенс шаг за шагом приближался, шел к нему, и Палпатин жаждал его, как рыбак хочет добыть свою рыбу, за движениями которой в толще воды он следил... Пальцы Палпатина ласкали руоять лайтсайбера, и он жаждал звука меча, разрубающего плоть, как самую прекрасную музыку. Вайенс будет долго мучиться; Палпатин поглаживал кнопку сайбера, представляя, как заставит предателя рассказать все, а потом убьет его, выжжет его лживый язык и его сердце...
И друг снова всплеск Силы.
Почувствовав эту ликующую мощь, пронизывающую Вселенную, Палпатин с криком вскочил с места, и распахнул глаза, в которых теперь светились ужас и отчаяние, и величайшее удивление.
По его подсчетам Вайенс должен был уже прибыть в резиденцию своего повелителя, Плпатин в своем воображении уже слышал его шаги на лестницах своего дворца.
И вдруг эта Сила, поющая где-то далеко.
От страха у Палпатина подкосились ноги, он ухватился рукой за кресло, всматриваясь в черноту Космоса.
Это могло означать только одно - Вайенс ослушался приказа. Он уверен в себе настолько, то наплевал на то, что Палпатин его призывает, и не полетел к нему.
Палпатин попытался рассмотреть наглеца, потянувшись к его сиянию, и получил удар - внезапный и мощный, повергший его на каменные плиты пола, натертого до блеска...
В двери постучали, и Палпатин поспешил выпрямиться и стереть с лица гримасу боли и страха.
- К вам Дарт Акс, - раздался тихий голос из-за дверей, и Палпатин молниеносно обернулся, в его полубезумных глазах блеснул алый отсвет.
- Дарт Акс?!
Вместо ответа двери приоткрылись, и в светлую щель протиснулся Вайенс. Вид у него был насмерть перепуганный, и от него и не пахло Силой. 
Палпатин прислушивался к далекому чужаку; ему казалось, он слышит издевательский хохот, от которого вся Галактика трясется и пляшет, и все же часть ужаса отступила, ушла, дав свободно дышать.
- Мой Император, - от Вайенса не укрылось состояние Палпатина, и он приблизился к ситху и поклонился с величайшим почтением. Взгляд Палпатина  метался по склоненной голове ученика, всматривался в его лицо - ничто не говорило о болезни, которой сопровождалось каждое вливание. Вайенс выглядел намного лучше, чем обычно, да. Он давно не пробовал крови императора.
Да и тот, неизвестный, вон он - далеко, светится неисчерпаемой мощью.
- Что произошло?! - переспросил Вайенс, не на шутку встревоженный. - Что за срочность?!
- Ты чувствуешь его? - прошептал Палпатин, измученный. Сайбер выпал из его ослабевшей ладони, он вдруг обмяк,отступил и вновь рухнул в кресло, где провел  всю ночь. - Ты его чувствуешь?!
Ночное бдение выпило из Палпатина все силы, и теперь, когда ученик был рядом, когда желание убить его испарилось вместе с яростью, о чувствовал себя абсолютно опустошенным.
- Кого?! -  горло Вайенса перехватил нервный спазм, он завертелся, высматривая опасность, притаившуюся в складках тяжелых портьер. - Дарта Вейдера?!
Палпатин молчал; каков был смысл спрашивать своего ущербного ученика о новом ситхе-конкуренте? Разумеется, он ничего не мог ощущать. То, с каким страхом он осматривался по сторонам, и имя, произнесенное им в первую очередь - Дарт Вейдер,- лишь подтверждало его неосведомленность.
- Его здесь нет, - произнес Палпатин. - Не бойся.
- Кого же вы тогда почувствовали?! 
- Его здесь нет, - с нажимом произнес Палпатин. - Успокойся!
- Так зачем вы вызвали меня? - совершенно сбитый с толку, произнес Вайенс.
Палпатин помолчал. Коснувшись разума ученика,  он ощутил только растерянность и непонимание.
Открыть Вайенсу правду?
Это напугает его так же, как самого Палпатина, если не больше.
- В моей Империи, - жестко произнес он, наконец, - слишком много ситхов. Пора с этим кончать Мне надоело чувствовать их, - Кос нервно хрустнул пальцами. - Что ты делаешь для того, чтобы исправить это?
- А что я могу? - изумился Вайенс. - Что я против Дарта Вейдера?
- Кроме Дарта Вейдера есть и другие цели, а кроме Силы существует еще и голова! - забрюзжал Палпатин, запахиваясь в роскошную мантию. - Свергая джедаев, я лишь однажды обнажил меч, а до того действовал исключительно разумом! Я устроил переворот, не прибегая к Силе!
- Разве? - чуть усмехнулся Вайенс. - А кто же совершил переворот по вашей указке, не Дарт ли Вейдер? И разве он не опирался на свою Силу?
Палпатин смолчал. 
- У меня, к сожалению, нет этого Дарта Вейдера, - продолжил Вайенс. Первый испуг прошел, и Вайенс, убедившись, что ничто ему не угрожает, списал нервозное состояние Императора его склонностью к истерикам. Кос Палпатин всегда славился перепадами настроения и приступами подозрительности. Злые языки поговаривали даже о надвигающемся безумии Императора, ведь тот, кто был там, за чертой, не мог перенести это путешествие совсем без последствий. Была вероятность, что и Дарт Вейдер чем-то насолил Императору, кто знает. Может, явился во сне и пообещал размозжить голову, и Император почему-то поверил своему сну. - Так что я должен сделать? У вас для меня есть какое-то поручение? 
- Да, пожалуй, - произнес Палпатин, протягивая руку к сайберу. Тот послушно прыгнул в ладонь хозяина и Палпатин, ощутив свое оружие в руках, как будто успокоился. - Я решил продолжить твое обучение. Я не чувствую себя в безопасности; ты добавишь мне уверенности и поддержишь меня. Обучение немаловажно; думаешь, сила Вейдера в его потенциале? Черта с два; он давно растерял его, оставляя куски тла то тт, то там. Главная его сила - в обучении, - Палпатин еще раз вспомнил бурлящую Силу новичка. - В его безупречном контроле Силы. Ты должен будешь научиться этому!
-Да, мой император, - Вайенс поспешил поклониться. - Когда приступим?
Палпатин помолчал, ощущая исходящее от Вайенса легкое разочарование и обеспокоенность.
- Кажется, у тебя остались какие-то незаконченные дела? - произнес Палпатин. Вайенс густо покраснел и кашлянул, стараясь срыть смущение.
- Ну, ну, не смущайся, расскажи мне, что за возню ты там задумал, - пробормотал Палпатин. 
- Я кое-что сделал, чтобы разлучить Дарта Вейдера с Евой, - выпалил Вайенс Палпатин, чуть откинув голову, внимательно смотрел на ученика и-под полуприкрытых век.
- И что это даст? - спросил он.
- Я вобью между ними такой клин, что их связь будет невозможна, и когда Еве настанет срок родить, Дарта Вейдера не будет рядом, чтобы оспорить его у нас. А если я буду рядом с нею, то, возможно, смею ее убедить и вовсе отказаться от выблядка Вейдера, - выпалил на одном дыхании Вайенс. Палпатин с полуулыбкой слушал эту горячую речь, и чуть покачивал головой.
-Да, да, хорошо, - произнес он подрагивающим от сдерживаемого волнения голосом. - Женщина... ты подложил ему женщину?
Ваенс кисло поморщился:
- Я пытался, - нехотя признался он.
- А Вейдер?
- Он вышвырнул ее.
Палпатин захихикал, качая головой, как истуканчик.
- Да, да, это на него похоже! Но если он выгнал ее...
- Это не имеет значения, - перебил Вайенс Императора безо всякого почтения, и в его голосе послышалась злость. - Разговоры все равно пошли, есть свидетели, которые подтвердят, да она сама скажет то, что я ей велю!
Император улыбался, потирая губы.
- Что ж, - произнес он. - Интересно посмотреть, удастся ли твой план. Это не то, чтобы сильно важно, но мне интересно на это взглянуть, из чистейшего любопытства. Давненько я не наблюдал таких спектаклей! Хорошо; сколько времени тебе нужно?
- Теперь уже немного, - ответил Вайенс. - В скором времени будет прием в честь... - он закашлялся, словно поперхнувшись, и внезапно севшим голосом продолжил:- В честь победы при Биссе. Я рассчитываю быть на этом приеме, и там я познакомлю этих дам...
- Почему там?
- Потому что и Дарт Вейдер наверняка там тоже будет, - ответил Вайенс, и его глаза разгорлись. - Нужно, чтобы они объяснились пока впечатления от новости у нее будут еще свежи.
-Хорошо. Хорошо! — тонким ликующим голосом проскрипел Палпатин. - Так тому и быть.  Я доволен тобой; в знак моей благосклонности ты получишь... немного крови для трансформации, - Палпатин внимательно посмотрел в лицо Вайенса, - и, пожалуй, я пришлю тебе маску. Негоже тебе ходить с такой отметиной. Кровь используешь в случае крайней необходимости. Теперь у пеня очень ограничены запасы материла... - Палпатин помолчал. - Потом, когда ты закончишь, мы приступим к твоему обучению вновь.  Ну, иди. Теперь мн нужно отдохнуть.
Вайенс почтительно поклонился и поспешно вышел. Палпатину показалось, что ученик даже вздохнул с облегчением, но не придал этому должного значения. Ему было лень копаться в хитросплетении мелких ревнивых мыслишек Вайенса. Генерал беспокоил его намного меньше, чем неизвестный ситх объявившийся где-то совсем рядом.
Неторопливо встав с кресла, Палпатин прошел к огромному панорамному окну, и уставился на бархатное черное небо. Свет ночного города обнял фигуру императора, облаченную в роскошные алые одежды, шитые золотом, и от его ног протянулась длинная тонкая черная тень.
Где-то далеко, затухая, чужая Сила пряталась в свой таинственный кокон.
Кто же все-так этот ситх?
И отчего он так ненавидит Палпатина? 
Вейдер взял себе нового ученика?
Может быть; только отчего же тогда сам он находится совсем в другом конце Галактики?
                                          ********