Это был конец.
Ситх не стал подкреплять свои слова какими-то громкими заявлениями и выкриками, не стал применять Силу, напротив - в его странно тусклом голосе звучала огромная усталость, такая, какая обычно настигает к вечеру любого человека, чей день прошел насыщенно и напряженно.
Он смертельно устал сражаться с самим собой, устал от разрывающих его противоречий, и от мыслей, мучающих его в последнее время.
Кто он такой?
Коварная леди София знала, куда бить. Словно змея, вползла она на грудь, и нанесла укол в самое сердце, пошатнув разом весь его мир.
"Ты отказался ото всего, а что получил взамен? Кем ты стал?"
Чтобы разом ответить на этот вопрос, он надел свою броню, еще раз для самого себя подтвердив свою принадлежность к Ордену Ситхов, но легче не стало.
Кажется, он опоздал; даже черная броня, которую он когда-то ненавидел и страшился, не смогла вернуть его в мир мертвых.
Застегнув черный комбинезон, защелкнув высокий ворот, схожий с металлическим ошейником, и ощутив знакомую и привычную тяжесть металлических пластин на плечах, он не почувствовал ожидаемого приступа клаустрофобии. Напротив, он приобрел странную свободу и неуязвимость. То, что раньше сковывало его, ограничивало его возможности, теперь только защищало.
Сжимая и разжимая пальцы, затянутые в черные перчатки, прислушиваясь к скрипу новой кожи, он понимал, что в любой момент может снять их, не опасаясь. 
Он больше не был тем, в чью пустую оболочку пытался спрятаться. Он не мог вернуть прошлое.
Обвиняя во всех своих бедах Энакина, Вейдер все же понимал, что сам виновен в том, что теперь горячая живая кровь омывает его сердце, и в том, что в этом сердце поселилась Ева, став его полноправной хозяйкой.
Вейдер стал другим человеком; каким? Это ему только предстояло выяснить, и он не хотел начинать этот путь с грязной возни и соперничества с Вайенсом. Сама мысль о том, что его Ева была с этим человеком, была ему омерзительна, отвратительна настолько, что о не хотел об этом думать, не хотел знать, не хотел даже помнить...
Да, в этом они с Евой тоже были похожи.
Поэтому он решительно отверг все попытки Евы к примирению, разом решив разорвать союз, который заставлял его самого трепетать, как юного влюбленного мальчишку. Это решение причиняло ему нестерпимую боль, но к боли он давно привык, и как-нибудь справится с нею, а вот ревность... с ней дело обстояло хуже.
Лед, проскользнувший в его голосе, словно воздвиг между ним и Евой невидимую стену, и женщина отступила от него, наткнувшись на ее обжигающую стылость.
Без лишних слов было ясно, что все кончено, и Еве оставалось лишь отступить, шагнуть назад еще дальше, и уйти в тень еще глубже.
По вызову Вейдера явился его адъютант - юркая вертлявая девчонка-пилот в темной форме, ладно сидящей на ее крепком тренированном теле, в новенькой фуражке с необмятыми острыми краями, красующейся на роскошных рыжих кудрях. Протиснувшись в щель в дверном проеме, как угорь, как верткая скользкая рыба, она проскользнула мимо Евы совсем как глубоководное животное мимо подводной скалы, чуть задев подол ее пышного платья, и тотчас исправив эту оплошность, чуть тронув козырек своей фуражки с почтительным "мэм", устремилась к столу Вейдера.
Ева сделала еще шаг назад, к дверям; девчонка, проходя мимо нее, исподтишка наградила ее быстрым издевательским взглядом, так не вязавшимся с ее почтительным голоском, и ее пухлые губки на миг сложились в едкую злую усмешку. Отвратительная девчонка, злая, дерзкая, и совершенно безбашенная. Ситха по-прежнему боялись почти все, даже те, кто в боях выживал благодаря его своевременному вмешательству, даже те, кого он вырывал у смерти из костлявых пальцев, бесцеремонно вклиниваясь между ней и ее жертвой. 
Но даже это не добавляло доверия к нему; стоило ситху покинуть свой остывающий после интенсивной стрельбы летательный аппарат, и ступить на землю, стоило ветру развеять его черный плащ, как голоса, только что радостно осуждающие свое спасение и удачно выполненную операцию, стихали, и люди расступались давая дорогу молчаливому ситху.
Адъютантша не боялась Вейдера вообще; ни как ситха, ни как начальника, которым он для нее, несомненно, являлся. Бесцеремонно сдвинув его приборы, она вывалила на стол свои планшет и комлинк, развернув их к Вейдеру, и, склонившись, тотчас приступила к отчету, которого он ждал. Более того - стоило ему задать вопрос, заострив внимание на чем-то, как она без лишних церемоний уселась на его стол, закинув ногу на ногу, и принялась дотошно объяснять каждую деталь, интересующую ситха. Свое дело она знала отлично; именно за это ситх и приблизил ее к себе - за ее бесшабашное бесстрашие и великолепную исполнительность. 
Кажется, ее звали Виро Рокор, и она командовала летчиками Вейдера. Первая после него...
Ева что-то слышала о ней, но и подумать не могла, что знаменитая эпатажная командирша так молода и хороша собой - и что она так близка к Лорду Ситхов.
"Я всегда буду окружен людьми, в том числе и женщинами..."
А что, если завтра и эта рыжая красотка, нахально болтающая ногой в новом, ладном сапожке, и, глядя прямо в глаз, заявит...
Ева почувствовала приступ тошноты, подкатывающийся к горлу, и выскочила из комнаты Вейдера, зажимая рот рукой. Дарт Вейдер даже не глянул ей вслед, не поднял головы от своих дел, и темнота за закрывшейся дверью разделила их.
Похоже, он прав. 
Быть его подругой, равной ему, намного сложнее, чем чьей-либо еще. Его темная энергия словно распространялась вокруг, и в обволакивающем его мраке то и дело вспыхивали кровавые и злобные схватки, яростная грызня не на жизнь, а на смерть, подчас нечестная и грязная. 
Ева была не готова к ней.
Вероятно, часть ударов по ситху всегда рикошетом приходилась и по тем, кто был с ним рядом, заодно, и та, что согласилась бы разделить с ним жизненный путь, должна была бы выдерживать их. Ева получила один из них - и не выдержала. Вероятно, ей недоставало мужества и мудрости, или ее сердце было слишком ранимо...
В коридоре, закрыв за собой двери, она почувствовала себя лучше. 
К ней тотчас сунулся Фейлия - хитрый прохвост не мог так просто уйти и не узнать, чем кончится интрига, завязанная им же, поэтому поджидал ее под дверями ситха.
Он буквально подхватил Еву под руки - если б не его вовремя подставленное плечо, Ева рисковала упасть под дверями, тут же. Перед ее глазами расползались темные и красные бесформенные пятна, ноги тряслись, и она никак не могла надышаться, вздохнуть полной грудью. Переждав секунду она оттолкнула заботливые руки ботана и ринулась прочь, подхватив свою длинную пышную шуршащую юбку. Фейлия, однако, прилип к ней, как клещ, и кинулся за ней почти бегом, желая разузнать подробности ее с Вейдером разговора.
- Ну как, миледи? - поинтересовался он, еле поспевая за Евой, стремительно шагающей по коридору.
- Он не стал меня даже слушать, - рявкнула Ева в ответ. Впрочем, это он мог бы и сам понять, только лишь глянув в ее лицо, трясущееся мелкой дрожью от злости. - Там у него эта Виро Рокор... 
- О, на этот счет можете не переживать! - оживился Фейлия, наклонившись к ее уху. - Эта не та женщина, что может разбудить страсть в мужчине. Она, конечно, хорошенькая, но прежде всего она прекрасный летчик и командир. Говорят, у нее джедайское чутье, и она не проиграла ни единого столкновения с противником, но ее нрав... простите... говорят, она как капризный ребенок, несносна и глупа. Ее странности многим не по вкусу.
- Много вы понимаете в женщинах! - буркнула Ева. - Дерзость привлекает Лорда Вейдера прежде всего. А в койке... там ум ни к чему! Словом, мы не помирились.
Фейлия вздохнул, и философски заключил, что игра стоила свеч.
На Еву вновь накатил приступ тошноты и она свернула к небольшой нише, оборудованной для отдыха. По всему периметру располагался мягкий удобный диванчик, и Ева без сил повалилась на него, тяжело дыша.
Вероятно, Вейдер той ночью не придал значения тому, что ее тело стало немного другим, точнее, ему понравились ее новые формы, и он с удовольствием ласкал ее округлившиеся бедра и грудь, да только он все списал, вероятно, на то, что она, вероятно, стала взрослее и расцвела как женщина. 
А у нее в животе словно надутый мяч, и с каждым днем он будет все больше. Недели через три будет заметно; а через два месяца она и вовсе станет похожа на грушу, и тогда уже не скроешь округлившегося живота корсетом.
И все эти потрясения не шли на пользу ее положению; никогда раньше не напоминавшая о себе, теперь беременность душила Еву. Тесное платье? Нужно надеть посвободнее.
Видит Сила, Ева хотела сказать ему, что носит его дитя. Она приберегла этот козырь напоследок.
Но холодность Вейдера и ухмылки его новой помощницы заставили ее отказаться от этой мысли.
"От кого?"- вот что первое спросил бы он, а рыжая сучка, рассевшаяся на его столе, пожалуй, хохотнула бы, совершенно не смущаясь.
Разумеется, ему ничего не стоило бы узнать, чей ребенок внутри ее тела, но этот презрительный вопрос, и брезгливость в его глазах... Ева почувствовала, как горячая волна стыда снова заливает ее щеки кипятком.
Нет, этого она не смогла бы вытерпеть.
Фейлия заботливо хлопотал рядом, обмахивая ее раскрасневшееся лицо платком.
- Могу я рассчитывать на вашу помощь? - произнесла Ева, когда ей удалось наконец справиться с дурнотой и вздохнуть свободнее. Ботан явно вздрогнул, но ответил тотчас, не колеблясь и не раздумывая:
- О, конечно, все, что угодно миледи! Но только чем же я могу помочь вам в этой ситуации? 
- Я знаю, эту женщину, ту, которую преследовал лорд Вейдер, теперь будет искать весь Альянс, - процедила сквозь сжатые зубы Ева, чувствуя, что вот-вот разрыдается. - На территориях империи ей тоже не укрыться, она подвела ученика Императора под сайбер Дарта Вейдера. Значит, она будет скрываться где-нибудь на нейтральных территориях. Так вот, я хочу первой узнать, где она скрывается.
- Миледи!!!
- Да, именно так. 
- Но это безумие! Не думаете ли вы, что вам удастся...
- Вас это не касается. Не вы, так Акбар представит мне эту информацию. Так что вам лучше согласиться.
- А если вы пострадаете?! 
- Вы что, еще не не поняли? - Ева подняла на ботана свои злющие зеленые глаза, и криво усмехнулась. - С вас никто не спросит за мою смерть,кроме моего мужа, генерала Вайенса. Но с ним-то вы в состоянии справиться?
- Я бы не был столь категоричен, - ответил Фейлия резонно. - Лорд Вейдер оскорблен вашей недоверчивостью, но это вовсе не означает, что он от вас отказался. Я уверен, что его гнев остынет... миледи, да и до того, как его гнев остынет, он все равно будет участвовать в вшей судьбе, я уверен! И ему вряд ли понравится, что вы затеяли такую опасную охоту.
- Вот и посмотрим! - процедила Ева. - Очень интересно было бы взглянуть ему в глаза после того, как я расстреляла б эту дрянь... пусть тогда посмел бы сделать вид, что оскорблен! Соглашайтесь, Борск, - Ева зло усмехнулась, одна слеза скатилась из ее хрустальных глаз на пылающую щеку, но женщина словно не заметила ее, машинально отерев слепящую ее влагу с ресниц. Ее лицо было неприятно, сосредоточено, и было совершенно ясно, что она не откажется от задуманного. - Если я влипну в неприятности, вы первый известите лорда Вейдера об этом, и, если он немного дорожит мной и успеет... успеет, то вы получите некоторую благодарность от него.
- Даже думать не смейте! - шипел разгневанный ботан. - За кого вы меня принимаете?!
- За умного и расчетливого мужчину, - парировала Ева. - А вот вы держите меня явно за истеричную дуру. Вы что, правда думаете, что я накинусь на эту особу одна, с голыми руками? Лорд Вейдер ясно да мне понять, что она ситх, и, наверное, не уступает ему в силе. 
- Вот! И как вы собираетесь с ней справиться?
- Солдаты на что? Оружие? Я просто выжгу ее логово напалмом, как муравьиную кучу! - с ненавистью процедила Ева, яростно терзая складки платья. - А вокруг поставлю оцепление, и велю расстреливать любого, кто появится в поле зрения.
Фейлия скроил задумчивую физиономию.
- У лорда Вейдера не вышло ее уничтожить, - осторожно заметил он. - Почему вы думаете, что вам удастся?
- Потому что я не на дуэль ее зову, в отличие от Лорда Вейдера, - рявкнула Ева. - Я ее просто хочу уничтожить.
*********