Наверное, за время жизни здесь выработался во мне человеческий рефлекс: если рядом свои, можно расслабиться и понадеяться на кого-то. По крайней мере, на друга. Как только до мозга дошло, что новый «хозяин» Фленну знаком, причем похорошему, я просто вырубился. 
В сознание пришел в темной комнате. Лежу на чем-то мягком, укрыт чем-то мохнатым, и оно щекочет шею. Четыре стены, стол, кресло, окно, плотно задернутое тканью. Свет едва пробивается, розовый, закатный. У противоположной стены – вторая кровать, широкая, как лодка, а поперек нее, опираясь затылком о стену, полулежит Фленн. Спит что ли?
Впрочем, как только я пошевелился, он сел и уставился на меня. 
- Живой?
Я кивнул, уткнувшись носом в меховое одеяло. 
- Стало лучше?
Снова кивок и полный нос меха.
- Хорошо. Тогда не мешай мне спать.
От неожиданности промолчать я забыл.
- Уже мешал?
- Нет. Но… раньше не получалось.
- Почему?
- Потому что нельзя было. Мало ли что могло произойти…
- Я думал, пока спокойно…
- Да нет. Пока и есть спокойно. Не с нами. С тобой произойти.
И тут до меня, наконец, дошло…
- Ты дежурил… чтобы помочь, если мне станет совсем плохо?
Наверное, тон получился слишком удивленным…
- Да, - с вызовом ответил Дракон. – Также, как и ты месяц назад. 
- Почему именно ты?..
- А не Саймон Дааль или кто-то из людей Джанкоя? Я не лекарь и, кроме того, магистр? – почти сердито закончил Фленн. – Потому что никому из них я не мог открыть твою тайну, поскольку не знал, хочешь ты того или нет. 
- Какую тайну?
- Ведь ты неспроста притворяешься немым и временами безумным? Не соизволяешь говорить ни с кем? Никому боле неизвестно, что ты принадлежишь иному миру. И ни одна живая душа не узнала и не узнает этого от меня. И как я мог оставить с тобой чужака, подошедшего бы к тебе с человеческой меркой?
Я лежал и таращился на магистра, не представляя, что сказать, и как пояснить, что вовсе не хотел его обидеть. Собрал в кучу расползающиеся мысли и осторожно начал:
- В моем мире каждый сам за себя. Никто не станет хранить чужие тайны. Не проявит заботу о ком бы то ни было сверх обязанностей по службе. 
- Но ведь ты – иной. Ты не бросил в беде ни меня, ни Дерека…
Я покосился на дверь.
- Сюда никто не войдет и не подслушает, - не совсем правильно истолковал взгляд мой друг.
Я задержал на секунду дыхание и сдался.
- Мой мир старше вашего. Там, сменили друг друга несколько страшных тысячелетий, пока не установился Золотой век, - я невесело усмехнулся. – Золотой век – это мир, покой, достаток, и огромное число законов, в соответствии с которыми делается все. Все вообще, каждый шаг предписан отдельным законом. Во сколько встать, где и что есть, где работать, какие правила исполнять на работе, когда ложится спать. Тот, кто не выполняет правила, считается преступником. Его уничтожают. Тот, кто не может почему-то выполнить правило, считается ошибкой природы и его исследует комиссия, а все остальные воздействия общества прекращаются.
- Как это?
- Смотри… Я был сиротой.
- Жаль…
- На самом деле там сироты – самые обеспеченные дети, ведь за них в ответе все общество в целом. Тонны игрушек, самые разные обучающие программы, неусыпное воспитание и цивилизация…
- Странно, - буркнул Фленн. – Всегда думал, что детям больше всего нужна любовь и вера родителей…
- Любовь – опасный пережиток прошлого до наступления Золотого века, - процитировал я полузабытую методичку.
- Вот и говорю – странно…
- При переходе от состояния «ребенок» к состоянию «взрослый» медицинская служба обнаружила у меня зависимость от иритина. Это гормон, вырабатываемый организмом при сильном потрясении, либо при принятии вещества под названием лоорси, по классификации относящегося к тяжелым наркотикам, то есть запрещенного. Теоретически я должен был или постоянно колоть себе это лоорси, или постоянно рисковать жизнью. Лоорси запрещен. А рисковать… рисковать можно только в соответствии с правилами.
- А в соответствии с правилами получится рисковать? – с сомнением протянул Дракон.
- Изредка. Если очень повезет. Я перепробовал кучу занятий. Был патрульным – стражем порядка, спасателем, охотником за преступниками - рейдером, работал с опасными животными, испытывал новую технику. И нигде не держался долго, потому что везде нарушал правила.
- И ушел сюда?
- Не сразу. Сперва я плюнул на правила и стал делать, что хочу. Если не хватало приключений – убивал бывших соратников по ремеслу. Рейдеров, охотящихся за моей головой. Достал кое-какое оборудование и стал ходить в гости в иные измерения. Там охотился на людей – из их крови с кое-какой химией делается лоорси, а он все равно нужен временами… Потом мою нору раскопали, и на последнем издыхании техники я выпал сюда. Встретил отряд воронов. Ну, как встретил…
Я засмеялся.
- Их гнали по каким-то подземельям, а меня угораздило появиться точно между ними и преследователями. Пришлось их убить, преследователей в смысле. Вороны взяли меня с собой, как большого двуногого пса. 
- А почему ты не хочешь говорить с другими?
- Я толком не знал вашего языка, когда появился здесь. Миров слишком много, чтобы учить каждое наречие. Я выучил только одну фразу, зато несколько тысяч ее версий.
- Какую?
- Я пришел с миром.
- То есть, - Фленн улыбнулся, - «Я пришел с миром», а потом нападаешь?
- Ага.
Дракон засмеялся.
- Потому и не разговаривал. Кроме того, это весело.
- Когда кто-то мучится, разбирая твои спектакли?
- Ага. У тебя получалось лучше всех.
- Отец уделял моему воспитанию немало времени, и не ограничивался только военным делом. Я играл в театре пантомимы и в обычных постановках. Изучал стихосложение и игру на музыкальных инструментах. Читал древние книги…
- Здорово.
- В общем да. А теперь? Отринешь обет молчания?
- Не-а, - подумав, определился я. – По крайней мере, пока не припечет.
- Ладно. Я сохраню твой секрет, Баском.
Глаза у парня закрывались просто сами собой.
- Добрых снов, Фленн. Ложись.
Ручной Дракон кивнул, стряхнул с ног сапоги и заполз на свое ложе целиком, поверх одеяла. Заснул он почти мгновенно. Я какое-то время еще полежал, пока не начал задремывать. Заставил себя проснуться, тихо выбрался из-под одеяла. 
Магистр разобрался, как снять бронежилет, но с магнитными полосами на плечах комбинезона не справился, так что повязки на ноге и плече были поверх «рейдера». Я снял бинты. Конечно, иглы входили глубоко, но и толщина у них мизерная, и регенерация у нас лучше чем у людей. Ненамного, но лучше, так что ранки уже затянулись, и если в ближайшее время особо не напрягаться, заново не откроются.
Я решил пойти и отыскать себе ванну, или еще какое-нибудь большое вместилище воды – выстираться отдельно от комбинезона. Вообще-то надо будет показать Фленну, как работает и собирается моя обвеска. На всякий случай, раз уж он решил играть в личную медкоманду…
За единственной дверью оказалась большая комната с кучей ковров, диванов и подушек, как на диванах, так и на полу. На самой толстой подушке восседал с толстой книгой в руках тот же человек, кто встречал нас после победы на Арене. Как его там… Джанкой Тавал? Если это вообще человек…
Больше всего Джанкой напоминает злобную друду – на одном из привалов Дерек просветил нас относительно этих мифических тварей, птичек со стальными когтями и головами женщин. В чем именно сходство – не скажу, но ассоциация – прочней некуда. Темная, едва не черная от загара кожа. Огромные, желтые глаза, опушенные такими густыми ресницами, что они делают ветер, как веера. Горбатый нос, которым вполне можно клюнуть. Острые уши, скорее волчьи, чем человеческие, и такая пышная грива черных кудрей, что непонятно, как голова под их весом еще не отвалилась.
- Добрый вечер, - сказал злобный друд со своей подушки.
Я подумал и кивнул.
- Насколько я знаю, ты Баском. Не слишком разговорчив, но предан, оруженосец мессира Фленна.
Я снова кивнул, и подумал, что как враг, это существо будет представлять серьезную опасность. Таких стоит убивать в первую очередь. 
- А я - Джанкой Тавал, командир десятка особого назначения Черных драконов. 
Чаще всего под особым назначением понимается устранение нежелательных глаз и ртов. Реже – кража чего-то ценного, подумал я, и почувствовал, как в висках резко кольнуло. 
Привычно сунув руку в контейнер с ампулами лоорси, я обнаружил пустое среднее гнездо. Упс… И ведь все правильно. Четвертую вколол себе на привале перед встречей с караваном. А пятую тремя неделями раньше подарил девчонке. Так что у меня есть четыре пустых и ни одной полной. А проклятое зелье на иголках так вымотало бедную тушку, что она просит свой иритин куда раньше срока. И если я в ближайшие несколько минут ничего не испугаюсь или не убью кого-нибудь совершенно ненужного, придется вспомнить, как это – остаться без дозы…
То, что нескольких минут у меня нет, я понял, уже сползая на пол. Хотя грохнуться во весь рост желтоглазый не дал, взмыв со своего насеста и подхватив в падении.
- Что? Все то же? Яд на иглах?
Я замотал головой, пока еще мог.
- Лорси…
- Как тебе помочь?
- Нужно… - я рванул крышку контейнера и рассыпал ампулы по ковру. Сейчас играть в молчанку явно не ко времени.
- Набрать сюда. Что?
Я стал расстегивать крепление наруча, прочувствовал первый спазм, завязавший мышцы узлами, и вцепился зубами в руку, чтобы не орать. Человек перехватил запястье, дорасстегнул и снял основной носитель всякой автоматики. Быстро оглядел, заметил накожные контакты, задрал рукав и закрепил наруч на себе.
- Как пользоваться? Что делать?
Хорошо, что какая-то людская наркота в дополнительном блоке еще есть. Должна быть, по крайней мере. 
- Кисть… вверх-назад, к себе.
Человек быстро вскинул руку, и от основания ладони стремительно ударила в ближайший диван «змейка», дистанционный инъектор специального назначения. 
- Этим ткнуть в человека?
- Да… Ждать, пока вернется сама.
Устройство как раз сочло диван неупотребимым, и уползло на место.
- Потом… руку… сжать…
Джанкой сжал кулак, и с интересом посмотрел на плоский клинок сборщика образцов. 
- Куда этим тыкать?
- В мозг. Пробить череп, лоб, висок. Ай!..
На этот раз подавить крик полностью не вышло.
- И все?
- Подождать… секунд пять-шесть… само сработает…
- А это куда?
Я дрожащими руками сдвинул панель и запихнул ампулу в приемник.
- Дальше?
- Вернуться… Переключить… - я показал рычажок смены инъектора.
- И воткнуть эту змею в тебя?
- Да…
Я свернулся на ковре в клубок, понимая, что ближайшая пара часов приятной не будет. Если я вообще не сдохну в ожидании помощи.
- Арса!
Из-за второй двери, - а здесь их хватало, я насчитал пять, - высунула темноволосую голову девушка, отдаленно похожая на командира десятка, по крайней мере некое породно-народное сходство угадывалось.
- Присмотри за ним.
- Лад. Точнее?
- У него спросишь, - отрезал Джанкой Тавал, и, взмахнувшись на подоконник, спрыгнул вниз. 
Хорошие движения для человека. Собственно, здесь подобной подготовки я не видел ни у кого. Ближе к нашей… 
Арса вошла в дверь полностью, сгребла подушки с дивана и быстро соорудила из них аккуратное гнездо вокруг меня. Тоже неплохо, но крайней мере мягко… 
- Что с тобой?
У нее был странный выговор, глушащий любые согласные. 
- Не ввел вовремя…-а-а!
- Не ввел вовремя зелье?
- Да…
- Тебе можно давать обычные лекарства? Для людей?
- Нет.
- Ах-хт, - не то выругалась, не то просто зашипела сквозь зубы девушка. – От тепла легче будет?
- Немного…
Меня опять свернуло улиткой, и, останавливая крик, я опять рвал запястье до следующего перерыва.
- Так, - Арса почему-то обнаружилась сидящей совсем рядом, вернее я теперь лежал частично на ее коленях. – Фу. Отпусти, а то еще руку откусишь. Хочешь грызть – грызи вот это…
Она заставила разжать челюсти и снова сомкнуть их на толстом кожаном браслете, свернутом в трубку. 
- Умница. 
Ее довольно сильные пальцы быстро и привычно разминали мышцы шеи, плечи, спину…
Разумеется, хватило этого ненадолго, и очень скоро улитка меня все-таки утратила остатки соображения и завопила.
В момент следующего проблеска сознания вокруг было уже довольно много людей, во главе – разумеется, - с магистром, с мечом наперевес и крайне «дружелюбным» выражением лица.
- Что произошло?
Вопрос задавали в несколько голосов Фленн, рослый беловолосый парень, немного похожий на меня самого и широкоплечий рыжий детина очень маленького роста.
- У него кончилось какое-то зелье, стало плохо, - отрезала Арса. Ни перед магистром, ни перед остальными особого почтения она явно не испытывала.
- Давай я поделюсь, - от всей души предложил рыжий.
- А ты знаешь, какое надо?
- Нет. Но можно пробовать разные по очереди, вдруг поможет.
- Или убьет. Густав, иди в куст с такой помощью.
- Так если нужного нету…
- Джанкой пошел за нужным. 
Фленн опустился рядом на колени.
- Густав, Юрса, Лавир, и остальные, кроме Арсы – вон.
Я пытаюсь улыбнуться, что наверняка выглядит дико, со свертком-то в зубах… но Дракон не смеется. Он встревожен, едва не испуган.
- Джанкой ушел с его техникой за зельем, - повторяет Арса.
- Надеюсь, он справится быстро.
- Думаю, да.
- А если нет?
Не знаю, кого он спрашивает, меня или Арсу, а говорить с заткнутым ртом тяжело.
- Если это наркотик – сперва будет хуже. А потом постепенно пройдет, но не быстро.
Фленн молчит, и, кажется, вспоминает мой рассказ. Говорить, что если Джанкой не появится в течение суток - мне конец, пока не хочется. Вернее, вообще не хочется говорить.
Следующий приступ хуже. При очередном проблеске разума понимаю, что Фленн, отбросив всякие сантименты, сидит на мне сверху, прижимая к полу коленями, а девушка только что крепко держала за шею. Перевожу дыхание. 
- Извини, если придушила. Но, по-моему, ты собирался рвать себе вены.
Я опускаю ресницы – других вариантов ответа пока не существует.
Хлопает дверь. Легкие, скользящие шаги кажутся ударами молота.
- Мессир?
- Принес? – с облегчением выдыхает Дракон.
- Разумеется. Не могли бы вы спешиться?
Укола в шею почти не ощущаю, его стерла боль.
- Одной хватит?
- Должно, - голос почти не слышно.
- На всякий случай я заполнил две, - сообщает Джанкой.
Сведенные чуть не до разрыва мышцы потихоньку расслабляются. Арса опять начинает им помогать, растирая, разминая. Вспоминается медицинский центр, куда я угодил после первого серьезного приступа. Там, между прочим, никто не возился с гостем, просто оставили на гидрокойке отходить… от новых впечатлений. Ладно, Арса занялась мной по приказу. Интересно, стала бы она возиться также старательно с чужаком? Джанкой тоже выполнял приказ, только исходящий от магистра. Впрочем… он уж вполне мог отойти в сторону и посмотреть, что со мной получится. Либо опасался магистерского гнева, либо у этого ордена идентификация свой-чужой происходит куда быстрее, чем у Воронов, а я угодил в свои…
- Тебя можно перенести на постель? 
Спрашивает Фленн. Я качаю головой, насколько могу. Рановато еще.
- Хуже стать может?
Тот же жест, вернее, намек на жест. 
- Мессир, вам бы пойти и доспать, - многорогой люстре на потолке предлагает Черный Дракон. – Мы не оставим вашего друга без присмотра.
- Пожалуй, - соглашается магистр, и ловит мой взгляд. Не то извиняясь за что-то, не то радуясь, что ситуация устаканивается. Потом он исчезает в своей комнате, а я остаюсь на полу, как большущая амеба.
- Снять бы с тебя эту дурацкую тряпку, - задумчиво говорит Арса.
- И устроить оргию? – все так же у люстры вопрошает Джанкой.
- И сделать все по-нормальному. А у тебя всегда оргии на уме. Ромал – всегда ромал…
- Как и ты, - усмехается человек.
- Хей…
- Баском, - подсказывает имя ромал (интересно, что это такое?).
- Баском, а как с тебя это снять? Ведь ерунда выходит…
Я поднимаю руки – каждая весит тонну, - и наперекрест провожу пальцами по застежкам на плечах. Крепления размыкаются.
- А дальше?
- Как кокон с гусеницы, - поясняет Джанкой, не то имевший дело с комбинезонами раньше, не то просто хорошо разбирающийся в устройстве вещей. – Стаскивать вниз.
Простое движение, оказывается, съело последние остатки сил. Чувствуя себя тряпочной игрушкой в руках этой парочки, я почти соскальзываю в сон, невольно вздрагиваю и просыпаюсь, когда к пылавшей под тканью коже прикасаются прохладные пальцы.
- Не бойся. Никто из нас не сделает тебе плохого. Ни один Дракон, - тихо говорит девушка.
- Что такое ромал?
- Ромалы – это народ. Мой и Джанкоя. Раньше его звали еще – цыгане. 
- А говорила, словно ругалась…
- Ромалов любят еще меньше, чем выродков, - смеется Арса. – И есть за что. Мы слушаемся только своих старшин, бродим по земле, любим красть, ворожить и шутить шутки, не всегда добрые. Ни один ромал не пройдет мимо хорошего коня или девушки. Коня уведет, девушку соблазнит. Семьи у нас огромные, в десятки людей, кто чья жена, где чей муж и не разобраться, а людям оседлым, трезвомыслящим и разумным такое не по нраву. И песни у нас беспокойные…
Ее руки не останавливаются ни на минуту, хотя пальцы уже, наверное, устали.
- Десяток особого назначения?
- Да. И я тоже. Джанкой, Густав, Юрса, Лавир, Сандор, Марена, Джулиан, Тайлинк, Арман. Восемь мужчин и две женщины. У каждого свои навыки и свои задачи. Жаль, пилота своего нет…
- Зато есть Хель, - с выражением слишком большого счастья, чтобы оно было правдивым, добавляет Джанкой. 
- Нет. – Твердо отвечает Арса. – Будем считать, что Хеля у нас снова нет. Он паж мессира, вот пусть и бегает за мессиром, а не за нами.
- Черные драконы – беспокойный народ, - все также в пространство говорит Джанкой. – Привыкай, поскольку дальше к Итолии и Лаксдежу мы будем сопровождать магистра Фленна везде. И тебя, насколько я понимаю, вместе с ним. 
- Мы делаем то, что не способны сделать другие, - продолжает Арса, и я понимаю, что это – какая-то не то присяга, не то традиционная речь, едва ли не обряд. – Мы проходим там, где ни один человек не пройдет. Мы воры, убийцы и выродки на службе Дракона. Черный десяток. Тень от крыла.
На секунду мне хочется ответить – мы похожи.