Лера собиралась на Совет, но думала отнюдь не о мировых проблемах. В порту происходили страшные вещи. В камерах Инквизиции кто – то перегрызал горло заключённым за день до казни. Формально ничего плохого загадочный палач не совершал. Но в отсутствии публичных казней авторитет Инквизиции полетел вниз с силой превосходящей ускорение свободного падения в сотню раз. Инквизиция в этом мире имела мало общего с той, о которой Лере рассказывали на уроках истории. Это был государственный орган, поддерживающий порядок. Смесь полиции, ЧК и прочих радостей. И авторитет она имела огромный. Правитель мог говорить что угодно. Если его решение не было угодно Инквизиции – его не принимали. Начали ходить легенды о том, что заключённые возвращаются домой. А позже они и вправду стали возвращаться. Пора было кончать эту вакханалию, пока она не перешла самые крайние рамки. Желания вытаскивать палача из камеры пыток или ещё лучше сдёргивать с эшафота Лера не испытывала. Но вскоре произошёл случай кардинально изменивший ситуацию. … Госпожа Ринель вспоминала. Что у неё осталось, кроме памяти, с помощью чар задвинутой куда подальше? Ничего. Положение, власть, связи – какая… труха для той, которой жить можно – вечно. Когда – то она была молода и амбициозна. Хотелось любви, власти и счастья. Власть была. А от любви она не бегала. Нет, Олирен мудрее неё. Но, потеряв память с переходом в другой мир, она забыла и о собственном запрете. А вот она, Госпожа Ринель – тогда ещё Рената Ринель, Стражница строящегося порта Арлета, влюбилась. У Перворождённых не бывает несчастной любви – полюбила Перворождённая, так и он полюбит, никуда не денется. И он полюбил. Простой парень, торговец вином, владелец крошечного виноградника, Фил, как его ТОГДА звали. И жили они долго и счастливо. Пока смерть не разлучила их. Умирая у неё на руках, покрытый пигментными пятнами и выживший из ума старик не простил ей вечной молодости. И как она умоляла сторожа на кладбище убить её, забыв о том, что порт Арлет её фантазия… Фил смотрел на неё из глаз мальчишки по имени Сергей. Вразумлять Олирен Госпожа Ринель не видела смысла. Кстати, стареть Перворождённая начинала после смерти своего избранника. Дойдя до пятидесяти лет старение останавливалось. А до этого Перворождённая сама выбирала свой возраст. И Рената Ринель пошла исправлять роковую ошибку Олирен. - Серж, мальчик, подойди ко мне. Строить из себя маразматичную бабушку перед бывшим учеником ей было весело, но Серж её быстро раскусил. Она и пошла за Олирен в тот мир, и оставалась бы там, но Фиби послала ей сигнал о помощи. Если 15 лет назад ни Стражницы ни Хранительницы в порту не требовалось, то сейчас, когда Господин Марк Рокорт - правитель порта постарел и приготовился умирать, а его сын, Хьюго ещё не достиг совершеннолетия и регент – Перворождённый второй силы (духов забытых религий) Эрек Флай, и его жёнушка, Ника уже потирали руки на место правителей… - Я должна сказать тебе то, чего ты, наверное, ещё не понял, а Олирен никогда тебе не скажет. Дело в том, что она будет жить вечно. - Это я знаю. - А ты нет. -И это мне известно. - Тогда ты должен понимать, что когда ты умрёшь, а это, каким бы абсурдом тебе это сейчас ни казалось когда – нибудь случится, она будет страдать так, как я бы не пожелала самому злейшему из своих врагов. Сними розовые очки, или хотя бы протри их! -Вы думаете, я очень хотел оказаться здесь?! – взорвался Серж. – Я пошёл сюда только ради неё! Я хочу к себе, домой, и если… если ошибку Леди Олирен не поздно исправить я уйду. Пусть лучше их разлучит его предательство, а не его смерть. К тому же ему не нравился этот мир. Он решил сбежать, убедив себя в том, что это обстоятельства заставили его так поступит. Пока не поздно, не поздно обойтись малой кровью, пока не поздно… Мы с радостью прячемся за стену, которая соткана из тумана наших оправданий и надежд… … По лесу я шла долго. Не буду уж рассказывать, как тратила драгоценные часы, сидя в засаде и спорила с медведем за малинник. Плохо кстати спорила, нерезультативно. Кто его знал, что он там дрыхнет… Но когда лес наконец кончился я достигла своей первой цели. Я хотела пойти корабельной ведьмой к варягам. С виллами, духами погоды, я тоже говорить умела. Богам я ясное дело, не указ, но о надвигающемся шторме могла предупредить, и ветер попутный в паруса послать. Могла даровать воинскую удачу, сказать, кто поляжет в бою. С личиной парня мне пока было не с руки расставаться – мало ли людей на свете… Я увидела его стоящим на берегу, у дракарра. Кулаки были крепко сжаты, глаза зажмурены. Конунг. Видать, друга потерял, а то и брата. И точно, я видела следы пепла на его руках. Губы шевелились – он прощался. -Эй, стоит ли горевать, он сейчас в Вальхалле. Смерть его была достойна. -Что ты заешь, сопляк?! – проревел он, замахиваясь на меня мечом. – Уйди, пока не пришиб! -Я не права? Вы скорбите не о потере кого – то из родных или боевого товарища? Я почти никогда не ошибаюсь в таких вещах. -Не ошибся – неласково ответил он. – Брата потерял. Младшего. В первый поход пошёл. И в последний. -Куда ты отравишься дальше, конунг? -Конунг? Нет, я ярл. Харальд. -Меня люди Вереей называют. -Верея?! Девка, что ли?! -Возьми меня на корабль, ярл. Я ведунья, многое умею. И в бою против меня не всякий воин устоит. -И думать забудь. Тю, ведьма нашлась. Девка сопливая. -Шевельнись, Харальд – ярл. Шевельнись, да порезче. -Что… Немногим его удавалось застать врасплох. А мне, гляди-ка удалось. Мои верные клинки упирались ему один – в печень, другой – в лёгкое. Долгая смерть, мучительная. Да хороша бы я была, если б глаза ему ведовством не отвела… -Убедила, дев… ведьма. Что умеешь? -.Готовить умею. Стирать, шить. Прясть... -Колдовать что умеешь? -Погоду предсказывать. С виллами говорить. Удачу в бою дать. Гибель предсказать. На кольчугу против удара – одного, смертельного наговорить…меч заговорить – опять же, на один, главный удар…дорогу в болоте найти…могу усмирить боль от потери. Ещё бы я этого всего не умела, ведь кто меня учил! Наш кузнец поведал, будто кто – то ходить в его кузницу ночью стал – а кто из нечисти в кузню сунется?! Все её бояться, а из людей некому. Ну я, не будь ведунья, засела в засаду. Гляжу – батюшки! Отец кузнеца, колдун, волхв, чаровник к сыну ходит, да заговаривает стены от пожара, с домовым беседует… помер он, не успел сына на руках подержать, теперь ходит, помогает… ох, какого труда мне стоило его уговорить научить меня «мужскому» ведовству! Но – научил. -Ладно, ведьма, возьму тебя с собой… но гляди – если что – сразу за борт и сама с морским хозяином договаривайся… Он обещал мне не только место на корабле, но и защиту. Теперь пускай батюшка с матушкой прибегают, грозясь за косу оттаскать! Ледославе я оберег – подвесочку оставила – на счастливое замужество и лёгкие роды… а что я ещё могла?! … Вот на корабле мои беды – то и начались. Ох, как на меня косились! Ещё бы, я пронеслась по кораблю вихрем, заговаривая вёсла, мачт, палубу, каждый канат, каждую ниточку паруса, каждый меч, каждую кольчугу – к концу дня я уже лежала пластом – всё это я завязала на себе. Стоит вождю прогнать меня – одного моего слова хватит, чтоб корабль разнесло по щепочке. Но Боги, как же я устала! И никто, никто на этом корабле не горел пламенным желанием мне помочь. Я валялась под лавкой, завернувшись в меховой плащ. Мы уже вышли в море. Было зверски холодно, я зверски устала, и не было сил даже взять положенное мне покрывало. Так и уснула – ещё и под смешки мореходов. Было бы удивительно, если бы я утру не проснулась простуженная, злая, мокрая от брызг и с полностью истощёнными силами – корабль тянул их из меня, не оставляя сил даже на рядовое колдовство. И так будет ещё дня три. -Эй, ведьма да ты на палубе ночевала?! -А что, мне другое место положено? -Ну ясен день, там в трюме… -В комнате для пленных? -Нет, рядом. Ну что мне теперь с тобой делать?! -А что? -Мне больная ведьма даром на корабле не нужна… может за борт? -Рискни, вождь. -Да ладно. Сама себя вылечить можешь? -Не могу – раздражённо шмыгнула я носом. -Ой, девка, вечно с вами так… -А с вами как? Получил, что хотел, и в кусты?! А корабль – то, небось, течи больше не даёт от малейшего толчка?! -Ой, языкастой ведьмы мне не хватало! На. Сколько у вас там бессилие ведьминское? В общем чтоб пару дней не высовывалась. Я посмотрела на врученный мне свёрток. В одеяло были завёрнуты плошка с жиром и почти целым фитилем, берестяная коробка с мёдом и…гребень. Его жены? Сестры? Дочери? Голод выгнал меня из трюма через три дня. Обо мне все успели как – то забыть. А велика ли важность – ведьма? Ощущение тревоги не покидало меня уже несколько дней. Вернее, последние два дня. Я – то думала это от потери сил, но когда они вернулись, тревога только усилилась. Я раскинула руны и обречённо вздохнула. Быть грозе, да какой! -Хей, Харальд – ярл!!! -Что орёшь – то? Пришла в себя? -А то. Гроза будет. -Уверенна? -Да стала бы я… -Верю, верю. Только что нам делать? Нельзя задерживаться. И в порт зайти некуда. -Куда мы плывём? -Нас нанял конунг – вождь с соседнего материка, брат моего старого друга… -В какой порт? -Сначала – в порт Ингрид. -Около северного моря… когда мы должны быть там? -Через одну луну. Месяц. А путь ой не близкий…нельзя медлить. К тому же она почти наверняка знала, что если корабль сгорит или развалится или потонет, то мне не поздоровиться. -Гроза в море обычное дело. Я богам не указ. Можно подумать ты ни разу не попадал в шторм! А я ведьмой была, я могу так говорить с вождём! -Попадал – глухо сказал он. -Так о чём разговор?! -Ты можешь сделать? -Против богов?! Я Перуну не указ! Не отсрочить, не отвести шторм я не могу! -А людей…людей ты можешь уберечь? -Могу. Людей могу уберечь. Но…один из людей на корабле останется без защиты. Выбирай, вождь. – Такой у ведьмовства закон, один человек всегда выпадает. Может, за это нас и не любят. -Меня. -Что? -Меня. -Конечно. Вождь должен во всём идти впереди своих людей. – с непонятной мне самой злостью процедила я сквозь зубы. – Дай мне свой клинок. Оружие вождя всегда даёт удачу. -Как его имя? У таких клинков, как этот были свои имена. -Варид. Женское имя. -Варид, ты слышишь меня, славный клинок? Дай удачи вождя его людям. Я вернула меч. Теперь – руны. Одна – сейчас на опасность, вторая – что нужно сделать - на удачу, и третья – на счастливый исход. Я вырезала их на одной из захваченных из дому плоских осиновых палочек, специально для этого предназначенных. -Теперь смажь её кровью. -Я? Ты ведь колдуешь. -Предпочитаешь, чтобы это была женская кровь?! Ха! Вряд ли он не знает о том, что женская кровь священна и ей нельзя проливаться просто так! -М – да… давай сюда. Я дала подержать палочку каждому члену команды, а потом воткнула около мачты. -Всё?! -А чего ты хотел? -Это твоё колдовство? -Ведовство не в заклинаниях, а в колдующем! – моя гордость была уязвлена! -Ничего не случиться с моими людьми? -Нет. Он не знал, что с ним тоже ничего не случиться. Риск, что с человеком, временно раздавшем удачу другим во время первой же опасности что – то произойдёт был более чем велик. А вождю нельзя было… я знала, что произойдёт в порту. Но не Ингрид, а другом порту соседнего материка - порту Арлет. И там я не видела ничего хорошего. Мои видения были смутны, они сулили мне то ли боль и отчаяние, то ли роль тени в каком – то великом событии, то ли и то и другое. И вождя я там видела. И сейчас ему НЕЛЬЗЯ было погибнуть. А я…я всё – таки очень сильная ведунья. Я – то точно как – нибудь переживу этот шторм. И я привязала к нему свою удачу. … Леди Каралина была приговорена к смертной казни в 10 странах на обоих континентах. И сейчас, тёмной ночью наплевав на осторожность, она в сопровождении Джойда она прогуливалась по пустынным улицам мира своей мечты… Когда с другого конца улицы к ней, весело ухмыляясь и делая ручкой подбежали пятеро малолетних дебилов с неоднозначными намерениями и попытались без лишних слов зажать в угол она намерилась натравить Джойда и начать расчетливое убийство. Но тут случилось непредвиденное. -А ну пшли, твари. -А ты хто такой умный сыскался? Иди отсюда, мы сегодня добрые… -Оставили девушку, стадо поддонков. -Не надо, я сама! -А ну заткнись, курва! Удара в живот от самого тщедушного пацана она как – то не ожидала. Убивать – то она научилась. А вот воинской сноровки не приобрела. В глазах на мгновение потемнело. Она непроизвольно согнулась пополам, дыхание перехватило… раздалось рычание, лязг металла и не очень приятные звуки – бульканье, хрипение, и три вопля приблизительно содержания, одобренного цензурой – «ух ты, как больно. Мои колокольчики!!!» Блин, а ведь больно! Похоже, что это был какой – то хитрый удар. В глазах – темнота, боль, дыхание перехватывает… -Джойд… - боже, этот хрип издала она?! -…в порядке? – похоже, говорил он долго. -Да, спасибо. -Я же вижу, что нет. -А зачем спрашиваете? Помогите… Её спаситель оказался смазанным пятном, лет пятнадцати, симпатичным таким пятнышком. -Где вы живёте? -Здесь…на улице… Ой, нас передёрнуло! Какие мы холённые, зажравшиеся лицемеры! Нет… Это не его передёрнуло, это к нам мостовая в гости пришла… Утром дядечка, решивший помочится втихушку в подворотне, застал дивную картину – трупы – трое разорваны чем – огромным и клыкастым, трое лишены своей…гордости. И умирали долго и мучительно. Двое – с перерезанным горлом. Кто – уползал на карачках, таща с собой что – то, оставляющее смачную кровавую полосу. … -Хьюго, сынок, подойди…В столе документы, подпиши… -Мне ничего не нужно! Может сейчас не лучшие времена, но лекаря я умирающему отцу приведу! - Ты высокого мнения о себе, сынок… это хорошо… но там сказано, что править будет регент до твоего совершеннолетия, а потом ты долен будешь найти себе невесту и… Всё это он рассказывал потолку. Хьюго уже бежал по тёмным улица в поисках НУ ХОТЬ КОГО – НИБУДЬ! А с крыши за ним наблюдали четыре зелёных огня. … Алина и Джойд уже поспорили, сколько будет метаться парень по одной и той же улице. В конце концов, наблюдая за восьмой пробежкой проспорившая оптимистка Алина спрыгнула на дорогу прямо перед ним. Он остановился, но осмысленного взгляда так и не приобрёл. -Что вы ищете, сударь, в такой поздний час? – а ходить тяжело. Где - то нарвался на нож? -Я ищу целителя. -Сейчас уже поздно и все спят… Вы сын начальника порта? Что- то с вашим отцом? Или с вами? -С отцом. Хьюго думал об отце. Но занятый этими мыслями он не мог не обратить внимания на девушку, которая появилась перед ним. Пожалуй, внешность тянула на приятную, а вот проницательность на абсолютную. И кого – то она напоминала… Нет, это не может быть она. В темноте он не запомнил её лица. Тем более что, получив очередной нож в спину от профессионального дилетанта – киллера, в грамотно обставленной ситуации он мог тихо скончаться на мостовой всем на радость. А тут, гляди-ка, дотащила сопливая девчонка. -Вашему отцу нужен не целитель, а священник. Циничная дрянь она и есть циничная дрянь. -Но если вы хотите я попытаюсь ему помочь. Лекаря вам всё равно сейчас не найти. О, сейчас он принял бы чью угодно помощь! -Меня зовут Хьюго. -Каралина. Она тихо паниковала. Кто она такая, для чего суётся во дворец лечить обречённого старика? Ведь всю вину свалят на неё! -Стойте…Вы Леди Каралина? -Я. Кажется, представилась? Чего ради она идёт туда? И ответ пришёл. Всю жизнь её окружали люди, либо ставящие себя выше других, либо всеми силами норовящие быть как все. И никто не сопротивлялся посредственности. А он, поставленный выше других, не выставлял это на показ, но и не пытался быть таким как остальные. Понимая, что как все вообще не бывает, он был СОБОЙ, а значит, отличался от других. Она и сама была такой. И впервые увидела в реальности такого человека, с которым мечтала встретиться всю жизнь. В чём, естественно, она бы себе никогда не призналась, из – за излишнего цинизма и лёгкого налёта мизантропии на и без того не особо ангельском характере. -Мсье, поклянитесь, что в случае неудачи вы не сдадите меня Инквизиции. М – да, с учётом того как мальчика воспитывали он мог вырасти на рыцарских романах и сопоставив их с жизнью избрать путь не показного, а истинного благородства. И верить в настоящую любовь. Только ей не нужно того, во что она не верит. Алые паруса были для неё блажью капитана… откуда взялось это дурацкое обращение?! -А теперь, мсье, поклянитесь, что чтобы я не сказала вашему отцу, вы не станете вмешиваться и не нарушите своей первой клятвы -Клянусь! Надо вправить старикану мозги, пускай напишет порядочное завещание, а не то, при котором сына убьют… а потом догонят и ещё раз убьют. Когда первый раз не получится. Роскошные, безвкусные в своей показной роскоши залы. И самый роскошный и самый безвкусный зал занят умирающим стариком. Она напустила на себя картинно – грозно – безмятежного вида и подошла к кровати. Да тут всё совсем плохо, дедок скончается через пару дней от силы. -Здравствуйте. Я пришла открыть вам глаза. Я ваша совесть, смертное её воплощение. Я ваша душа, я ваша… У тебя прогрессирующий старческий маразм, пень?! Долго он прогрессировать – то будет?! Думаешь, старый идиот, что Эрек Флай приведёт страну в порядок и отдаст твоему сыну? Ты слепец, поджигающий костёр, на котором и сгорит твой сын! Подобная слепота не позволительна для правителя вообще! – главное – внезапность. Почему – то ей казалось, что она сможет его убедить. -Как ты смеешь?! Хочешь на место своих жертв?! Старик опешил. В комнату влетает маньячка, которую ловят лучшие инквизиторские следаки, и вместо того, чтобы по – тихому его прирезать (или что она там делает) она рассказывает ему, как вести дела и поступать с собственным сыном?! -Ах, так вы меня узнали. Послушайте, господин, я рядом. Пока. А через минуту я уйду, и ваш сын останется один. И меня не будет рядом, когда Ника Флай, или просто убийца будет резать вашему сыну горло. Она развернулась и ушла. Она с непонятным ей сожалением подумала о том, что Хьюго теперь ненавидит её. Усаживаясь на чьём – то крыльце она с сожалением оглядывала себя в треснутом карманном зеркальце. Кто сказал, что рыжие женщины красивы? В романах это почему – то либо простачка с веснушками на всё лицо, из – за которых лапочка – героиня очень страдает, либо нечто типа Милен Фармер, и непременно такая женщина – первая красотка на романе и принцы штабелями лежат у её ног, вперемешку с конями, которые один белоснежней другого. Кони, не принцы. А в жизни всё нифига не так. Огромные зелёные глаза, черты лица тонкие, кожа белая… моль бледная, рыжая. Никогда комплексов не было, и вот, на тебе! А Хьюго хорош. Форменный принц. Чёрные волосы, серые глаза, благородные черты. Вырождения породы ещё не произошло. «Влюбилась, сестрёнка?» понятие влюбилась в бесстыжем понимании волка даже её вогнало в краску. Фамильярное отношение бесстыдной псины пора было рубить на корню. -Леди? О! Принц догнал! -Вы спали меня. О! Принца догнало! Неужели помимо смазливой мордашки у нас есть мозг?! -Вам есть куда идти? -А есть что предложить? Джойд одобрительно улыбался, скотина. -Я начальник порта. -Поздравляю. -Так вы пойдёте со мной? О! И как это понимать? -Куда? -Я устрою вас на то время, пока вы не найдёте, где жить! -Где? В сарае? Ну почему этот красавчик не понимает, что надо испариться? -Я начальник порта!!! -Я это уже слышала и порадовалась за вас. «Ну! Ты уже достал, зачем вообще припёрся?!» -Если я вам противен… НУ!!! Стоп, что вообще за бред? Разговор слепого с глухим. Реплики вообще имеют смутное отношение друг к другу. «Это любовь, сестричка!» «Заткнись, подлая скотина!» Судя по ошарашенному лицу Хьюго, она сказала это вслух. -Ой, извини. Это я не тебе. -А… -Ты их не видишь? Вот оно! Отличный способ и развлечься, и отвязаться. -Кого? -Духов! Они ведь повсюду, и говорят со мной! Я слышу голоса! Они призывают меня идти во дворец, где я должна взять у короля войско и идти на врагов королевства, и да осенит белое знамя Франции славные деяния Орлеанской Девы… Переиграла. -Вы правда их слышите? Вы оракул? А… что такое Франция? Ну ешкина мозаика, что за невезуха!!! -Нет. -Давайте так. Я отведу вам комнату в замке. Вы можете там не появляться. Но должно быть у человека быть место, куда он может вернуться? -Может, лучше вы дадите мне денег? -Чтобы они полетели в ближайшую канаву? -А это будет уже моё дело. А хотя… Это такой шанс. Быть рядом с теми, кто управляет портом. И в случае чего она сможет повлиять на ситуацию… хотя бы в роли убийцы. Игра предстояла интересная, но стоит ли она свеч? Стоит, определённо стоит! -Идём. Она взяла протянутый им плащ и благодарно кивнула. Хитрых искорок в глазах никто не заметил. О, развлечётся она в этом затхлом городке на славу! Толстозадых бюрократов в её мире хватает, только здесь есть такая возможность бросить вызов системе, в самом её сердце! Инквизиторский патруль за углом длинно и матерно выругался, и ушёл покурить за периметром. … Ника Флай была красива. Тёмные волосы, аристократические черты лица, бледная кожа. Волосы слегка вились, брови как две удивлённые стрелочки, губки бантиком. Но безмозглой куклой она отнюдь не была. Во взгляде светился холодный, расчетливый ум. Вертела она мужем, как могла. Но муженёк, тоже не лыком шитый, избегал интриганку – супругу, предпочитая девиц поярче, моложе, и потупее. Но он, даже изменяя ей, продолжал искренне её любить. Который день она просыпалась в гордом одиночестве. А сегодня, пожалуй, был особый случай. Муженёк предпочёл обществу красавиц из инквизиторской канцелярии общество любимой жены. Что – то храпа давно не слышно, ведь обычно стены трясутся! Она скосила глаза вправо…и крик замер, не родившись. На неё смотрел её муж. Мёртвый. Уже остывший труп. А она даже не проснулась… … Серж дрожал от холода, под пронизывающими струями дождя, сбивающими с ног порывами ветра и колючими иглами снега. Он стоял в одной из гаваней и терпеливо ждал корабля, идущего на Норинель, города, где жил Император. И какого было его разочарование, когда он увидел ТАКОЕ КОРЫТО, которое недостойно было называться гордым словом корыто. Устраиваясь спать на чердаке он не жалел, что послушался Госпожу Ринель. … -Вы с ума сошли! Инквизиция ищет Алину, проверяет чужаков! -Я тебе больше скажу, похоже, твоя подружка убила Эрека Флая. -Вы его подставили! Серёжу ведь убьют! -Ошибаешься. Ты притащила его сюда, и он с радостью использовал первый же благовидный предлог, что бы сбежать. -У Перворождённых не бывает несчастной любви! – С ненавистью выплюнула Лера. -А это была не любовь. -Откуда вам знать?!! Кто дал вам право судить?! -Олирен! – в комнату влетела Фиби. – Госпожа Ринель! Инквизиторская облава! -Всё из – за твоей подружки! – Госпожа Ринель ни на шутку испугалась. Инквизиторы ломятся к Перворождённой?! К СТРАЖНИЦЕ?! -Нет! Они привели человека для суда Перворождённых! -Кто отдал приказ? -Начальник порта. Лера распахнула дверь. Кто – то в плаще инквизитора втолкнул человека в мешке, перетянутом ремнями. Тонким девчоночьим голосом фигура проронила: -В следующий раз я не вытащу его.с Девушка скрылась. Лера ошарашено смотрела ей вслед. … Совет был собран ранним утром. Пока – совет Перворождённых Валькирий. Леру категорически не устраивала позиция Госпожи Ринель. Стражница открыто лезла не в своё дело и превышала свои полномочия по всем пунктам. Но ссориться с ней было нельзя. Стражница порта могла сильно испортить жизнь. Перворождённые Валькирии имели войска, но весьма гипотетические. Например у Леры формально было под начальством около десяти тысяч воинов, но они были рассеяны по континенту. Это делалось для того, чтобы Перворождённые в случае восстания не могли быстро мобилизовать свои войска. В Кодексе было прописано, что каждая Валькирия имеет право мобилизовать своё войско, но в мирное время они служат на границах, охраняют замки Инквизиции – в общем что угодно, лишь бы вместе не собирались. Естественно такое положение вещей никого не устраивало, но от этого ничего не менялось. Обычно на таких собраниях разделялись на два лагеря – консерваторов и новаторов. Новаторами были «молодые» Валькирии и те, кто занимал высокие посты, а консерваторами – постаревшие (и чем давнее, тем консервативнее) и те, кто видел своё предназначение в соблюдении традиций, проще говоря – с жиру бесящиеся. В качестве исключения к совещанию была допущена Фиби. Совет начался едва не с мордобоя. Среди консерваторов обнаружилась преданная поклонница Инквизиции, убивать которую было нельзя. К прочим равным она оказалась стервой и истеричкой. В конце концов её угомонили, нашли старый пень вместо трибуны, и приступили к переговорам. -Ситуация выходит из – под контроля! Мы потеряем свои войска, и они пойдут против нас! – Вещала Лера с пня. -Я верю в своих людей! А если ваша паранойя достигла таких приделов, то нечего навязывать её и нам! – Это нарисовалась более культурная стерва с южных границ. -Эрек Флай не принадлежит ни к богам, ни к Перворождённым! Он Перворождённый формально, он дух! С таким же успехом можно лешего Перворождённым назвать, живёт ведь до сих пор! Если бы у этого идиота Флая хватило мозгов нафантазировать себе хоть что – то стратегически значимое! Нет, он у нас романтик и придумал себе озерцо в глубине леса – МОЕГО леса! – и общая площадь райского уголка составляет КИЛЛОМЕТР. За километр непонятно чего его жалеть не станут! Пускай себе это озеро пересохнет, от этого никому не холодно не жарко! Или кто – то здесь думает что сопляк – наследник неприкосновенен?! Кто – то думает, что Аклая добрый и милый человек?! Что она не станет убивать мальчика ради какой – то там власти?! Стоит Марку Рокоту умереть, и всё будет держаться на соплях и честном слове! -Ладно, допустим ты права. – Великое достижение, Инна Форденсантар ДОПУСКАЕТ что кто – то прав. – Ты предлагаешь провести мобилизацию войск? -Да. -На каком же основании мы в мирное время подорвём свои войска с насиженных мест под боком Инквизиции и куда мы потом денем всё это счастье? У меня семь тысяч солдат. У каждой из нас от трёх тысяч. Если ВСЕ согласятся на это безумие то это будет СТО ТЫСЯЧ. Это одна пятая населения порта! -Я предлагаю собрать войска в одно место. В том смысле, что твои войска будут стоять на северной границе, мои… -Мы пытались. Это бесполезно. -Значит, нам нужен внешний враг. -Может, маньячку ловить будем? -Какую маньячку?! Войско в сто тысяч будет ловить какую – то мелкую заразу?! -Нет. У меня десять тысяч. Мы можем устроить нечто вроде юбилейного слёта – мол, пятьсот тысяч лет с вами. Пьянка, похмелье, гулянка – несколько недель у нас будет. Порт можно будет закрыть для посещений. -Инквизиторы не дураки! Аклая не может не заметить подвоха! -Мы совершаем что – то противозаконное? Или только Инквизиция может нажираться каждые пять лет и по пьяни, а потом с бодуна устраивать массовые казни заключённых?! -Мы не собираемся устраивать казней! -Вот именно! Но, не смотря на красивые слова собрание больше походило на скандал соседок в подъезде. Лера теряла терпение, истерички истерировали, стукачи клялись стучать, а к выводу надо было приходить общему, не перерезав друг друга. Обсуждение зашло в тупик. И именно тогда на сцену вышла Фиби, до этого не проронившая ни слова. -Если среди нас присутствуют те, кому по душе правление Инквизиции – никто не в праве им это запрещать. Но мы обязаны прийти к единому решению. Я предлагаю сохранять нейтралитет. Лера обернулась так резко, что едва не упала. -Нейтралитет?! Да ты с ума сошла! Поодиночке нас всех перережут! -Нейтралитет в соответствии с последней поправкой в Кодекс. Собрание оживилось прежде, чем она успела договорить. Разнокалиберный мат и припоминание всего рода Фиби, начиная от самых истоков были предсказуемой реакцией. Поправка в Кодекс была внесена с боем, триста лет назад. С тех пор о ней не вспоминали. Слишком много споров возникло. А внесена она была одной из новаторов – Валькирий. Как – то хитро, под шумок едва ли не методом «оговорок шепотом». «Давайте придём к общему соглашению!.. (и тихо, себе под нос) и внесём поправку в Кодекс!) Сам Кодекс, уже не раз упомянутый, был сводом обязательств Перворождённых перед людьми и перед друг другом. Последняя поправка оставляла за Хранительницей право мобилизации войск Перворождённых в экстренных случаях, с согласия самой Перворождённой. Проблема заключалась в том, что мобилизация была не массовой, а позиции Валькирий становились очевидными. Решение о мобилизации войск принималось на совете, а в этом случае решение принималось самой Валькирией. -Этого делать нельзя! -Почему? Потому что ВАМ это невыгодно? Не аргумент. -Это вызовет разногласия! -Вам есть дело, как я распоряжаюсь своими людьми? -У тебя нет людей! Ты вообще не Перворождённая! -Попрошу мне не хамить. Я допущена к Совету с общего согласия. У меня под началом стража порта, так что люди у меня есть. -Такой нейтралитет вообще не является нейтралитетом! -Мы собрались обсудить, какие условия нейтралитета мы будем соблюдать, пока Инквизиция сводит на нет остатнее величие Перворождённых? -Мы собрались принять общее решение… -А вы никогда не задумывались, почему мы принимаем общее решение, не оставляя права на собственное мнение? -Свободы захотелось?! Наша война может уничтожить мир! -Кто говорит о нашей войне? Следуем Кодексу? Так поправка приводиться в исполнение не по желанию, а по закону. -У меня есть право на личное мнение! -Секунду назад вы были категорически против этого права. Вопрос был исчерпан. Госпожа Ринель объявила о решении. Мобилизация произойдёт. Но количество согласных на войну с Инквизицией было таково, что вместо ста тысяч можно было мобилизовать только шестьдесят пять. О решение Совета будет сообщено Инквизиции, и никто не знает, придут ли эти шестьдесят пять тысяч на зов.
